– Егор, я сегодня проезжала мимо дома твоей матери и увидела свет во всех окнах. Ты не в курсе, что это может означать? – спросила у мужа Маргарита. – Не знаю. Может, Анюта решила вещи мамины разобрать. Она хотела что-то тете Кате отдать, – ответил Егор. – Не рано ли? Всего два месяца прошло, а Аня уже вещи мамины раздает. – Не знаю, она сказала, что с вещами сама разберется, я в эти вопросы вникать не стал. Мать Анны и Егора ушла из жизни два месяца назад, она давно уже оформила завещание и никогда не скрывала от членов семьи его содержание: ее единственное имущество – двухкомнатная квартира – отходила ее детям – сыну Егору и дочери Анне в равных долях. – Вы меня сейчас не трогайте, дайте мне дожить на своем месте, а потом уж делите наследство, – сказала как-то мать Анне, когда та пришла в родной дом с предложением поменяться квартирами: – Мама, мы вчетвером живем в однокомнатной. А ты одна в двушке. Давай поменяемся. Район у нас хороший, поликлиника рядом, аптек – как грибов в лесу после дождя – на каждом углу натыкано. И магазин через два дома.

 

– Хорошо, мы с тобой поменяемся. А как же брат? – спросила мама. – Давай тогда вашу однокомнатную, которую ты мне предлагаешь, оформим на Егора.

 

– Нет, это будет нечестно! – заявила Анна. – Две однокомнатных можно на трехкомнатную поменять!

 

– Вот я и говорю: пока жива, не трогайте меня. А твой Андрей мог бы и пошевелиться: работу сменить на ту, где больше платят, или подрабатывать вечерами и в выходные. Но он с каждым годом все больше напоминает тот самый камень, под который вода не течет. Я понимаю, что с двумя детьми трудно жить в такой тесноте. Но об этом надо было раньше думать.

 

После cмepти матери квартиру решено было продать, а деньги поделить.

 

Рита и Егор хотели взять ипотеку. Сейчас они с четырехлетним сыном тоже жили в однокомнатной квартире.

 

Но однажды Егор пришел домой на два часа позже обычного и расстроенный:

 

– Представляешь, Рита, Анька что придумала: она со всей своей семьей в мамину квартиру заехала. Уже два месяца там живет. А свою квартиру, оказывается, сдает.

 

– А ты откуда это узнал? К ним заходил?

 

– Заходил. После того, как встретил мамину соседку. Вот она у меня и спросила, почему там Аня с семьей живет. Ведь квартиру продавать хотели.

 

– И что тебе Аня сказала? – поинтересовалась Маргарита.

 

– Сказала, что я должен поступить по справедливости и отказаться от своей половины, потому что у них с Андреем двое детей, а у нас только один сын – мы и в однокомнатной можем спокойно жить, – ответил Егор.

 

– Нормальная такая логика, – удивилась жена. – А Андрей пошевелиться не хочет? Например, ипотеку взять?

 

– Кто ему даст с его зарплатой? Он один на четверых работает. А Аня никак не соберется после декрета на работу устроиться, хотя их младший – Темка – уже два года в садик ходит, – объяснил Егор.

 

– И что ты теперь думаешь делать?

 

– Не знаю. Не в суд же идти.

 

– Успокойся. Сначала попробуем с Аней просто поговорить. Должна же она понимать, что этот ее «самозахват» не пройдет. И дело даже не в принципе – нам тоже нужны эти деньги. Сейчас если продать нашу однокомнатную и добавить то, что мы накопили, можно купить двухкомнатную. Но только где-нибудь на окраине и в очень старом доме. А хочется все-таки жить в новостройке, – сказала Рита.

 

– И долго мы будем с ней разговаривать? – спросил Егор.

 

– До тех пор, пока не получим у нотариуса свидетельство о наследстве и не зарегистрируем его в Росреестре. Тогда уже будем говорить с документами в руках.

 

– Но у нее будут такие же. – Все правильно – у вас абсолютно равные права на эту квартиру, – сказала Маргарита. – И снова встает вопрос о суде, – вздохнул Егор. – Сначала можно будет попробовать другие средства, – усмехнулась Рита. – А пока успокойся и не нервничай. Егор перестал задавать сестре вопросы о квартире, и Аня решила, что он смирился. – Вы ведь оба работаете, и ребенок у вас один – вам проще заработать себе на квартиру. А мы и так живем от зарплаты до зарплаты. Хорошо еще, что родители Андрея помогают нам овощами со своего огорода, – сказала как-то Аня.

 

Брат возражать ей не стал: какой смысл плевать против ветра?

 

Получив документы и зарегистрировав право собственности, Егор и Маргарита, предварительно договорившись о визите, пришли в спорную квартиру.

 

– Анюта, давай поговорим по-хорошему, – начал Егор. – Вот посмотри: если сейчас продать эту квартиру и две наши однушки, то и вам, и нам можно купить двухкомнатные без ипотеки, а если взять не очень большой кредит, то и трехкомнатные. – Кредит нам не дадут, да и не хочу я в это ярмо влезать. Нас вполне устраивает эта квартира, в ней мы и будем жить. И ты нас отсюда ломом не выбьешь! А если в суд подашь, то я тебя и твою Риточку так ославлю, что вы век не отмоетесь, – заявила Анна.

 

– Пойдем, Егор, – сказала Маргарита. – Позиция твоей сестры понятна.

 

– Я не знаю, что еще можно предпринять, – вздохнул Егор, когда они вышли на улицу. – Анька такая с детства, она всегда добивалась того, чего хотела. Помню, как она еще в школе чуть не довела отца до инфаркта, требуя от него оплатить вечеринку в кафе – она пригласила на день рождения всех своих одноклассников – больше тридцати человек. Отец тогда два месяца не мог отремонтировать свою машину – все деньги ушли в оплату за гулянку шестнадцатилетних оболтусов. – Так сами родители и виноваты – потакали ей во всем, но их, к сожалению, уже нет, и Ане скоро придется понять, что весь мир не крутится вокруг нее.

 

– И что ты предлагаешь? – спросил Егор.

 

– Мы переезжаем туда жить, – сказала Маргарита.

 

– Когда?

 

– А вот отвезу завтра Никиту к родителям, с понедельника у меня отпуск начнется. Я, конечно, мечтала его не так провести, но придется постараться – слишком велики ставки. И ты приготовься – жить будем в походных условиях.

 

В субботу Маргарита отвезла сына на дачу к родителям, а в воскресенье в квартире Анны раздался звонок. Вошли Егор, Маргарита и еще два человека. Один представился юристом – сообщил Анне, что Егор, который имеет такие же права на эту квартиру, как и она, сейчас будет сюда въезжать. – Давайте определимся, кто какую комнату будет занимать, – предложил мужчина. – Их четверо, – сказала Маргарита, – пусть они берут себе вот эту комнату – в ней двадцать метров. А мы будем жить в той, где шестнадцать. Сейчас мы мебель быстренько перенесем, – обратилась она к Анне. В это время в квартире появились еще двое мужчин и стали перетаскивать мебель из одной комнаты в другую. Анна стояла посреди коридора, растерянная, словно не веря происходящему.

 

– Вы что, с ума сошли?! – наконец выкрикнула она. – Это мой дом! Вы не можете просто так заявиться и начать здесь хозяйничать!

 

– Это не твой дом, Анюта, а наш общий, – спокойно напомнил Егор. – А пока он не продан, каждый из нас имеет право здесь жить. Ты уже воспользовалась этим правом два месяца, теперь – наша очередь.

 

– У нас дети! – воскликнула Анна. – Как вы себе это представляете? В одной квартире две семьи?!

 

– У нас тоже есть ребенок, – спокойно ответила Маргарита. – Но ты почему-то не задумывалась о неудобствах, когда заехала сюда без согласия брата и сдала свою квартиру.

 

Анна побледнела. Она, видимо, не ожидала, что брат решится на ответный шаг.

 

– И это ты называешь «по-хорошему»? – процедила она сквозь зубы.

 

– А что нам оставалось? – ответил Егор. – Ты не захотела договариваться, отказалась продавать, отказалась делить. Ты оставила нам один путь – действовать в рамках закона. Вот мы и действуем.

 

Юрист, до сих пор молча наблюдавший за происходящим, достал папку с бумагами.

 

– Кстати, – добавил он, – вы оба зарегистрированы как совладельцы, и имеете равные права. Но в случае конфликта совместного проживания суд может назначить порядок пользования имуществом или даже решить о продаже квартиры через торги.

 

Анна сжала губы. Она понимала, что брат не блефует. Этот «походный» образ жизни был не прихотью, а стратегией.

 

– И долго вы собираетесь здесь жить? – спросила она злобно.

 

– Пока ты не одумаешься, – сказала Маргарита, начиная разворачивать спальный мешок.

 

Вечером, когда все наконец улеглись по своим углам, квартира казалась тесной, душной и совсем не той уютной крепостью, какой она была раньше. Дети Анны хныкали, не понимая, что происходит. Андрей смотрел на жену с молчаливым укором – его лицо впервые выражало больше тревоги, чем безучастие.

 

– Ты ведь обещала, что все будет просто, – прошептал он.

 

 

Анна молча отвернулась к стене. Ей было не до разговоров. Она проиграла первый раунд.На следующее утро на кухне было шумно: два чайника, две очереди за кофе, перекрикивающиеся дети и взрослые, пытающиеся сохранить хоть какое-то подобие спокойствия.

 

Прошла неделя. Аня все чаще уходила из дома на подольше — под предлогом прогулок с детьми, походов в магазин, но возвращалась с тяжестью в душе: в квартире царила холодная, натянутая атмосфера.

Однажды вечером, когда Андрей пришёл с работы и не нашёл ужина, он не сдержался:

— Аня, может, хватит играть в гордость? Мы что, с детьми в осадном положении жить будем? Это ведь не война… Это семья.

 

Она молчала, но в ту ночь не спала. Смотрела на потолок и вспоминала мать.

“Вы меня сейчас не трогайте, дайте мне дожить на своем месте, а потом уж делите наследство…”

“Не трогайте…”

А ведь именно она первая нарушила это обещание.

 

Утром Аня разбудила Егора.

— Пойдём поговорим, — сказала тихо.

 

Они вышли во двор, где на лавочке только-только растапливалась утренняя прохлада.

— Прости меня, Егор, — выдохнула она. — Я не права.

— Ну хоть кто-то это сказал, — горько усмехнулся он.

 

— Я не хотела ссориться, честно. Просто испугалась. Мы с Андреем и правда еле вытягиваем, я не знала, как справиться. Но теперь… Теперь вижу, как неправильно поступила. Это была не квартира, а мама. Я словно цеплялась за нее, будто она еще здесь.

 

— Я понимаю, — сказал он. — Мне тоже ее не хватает. Но ссориться из-за нее — последнее, чего бы она хотела.

 

На следующий день семья собралась за общим столом. Маргарита, хоть и сдержанно, но уже не с напряжением в голосе, предложила новый план:

— Мы продаем квартиру. Вы получаете свою часть и доплачиваете немного — возможно, хватит на двухкомнатную в старом доме. Мы — то же самое. Или, если хотите, вы забираете квартиру, но выкупаете Егору его долю. По рыночной цене. Без обид.

 

Андрей впервые за долгое время поднял глаза:

— Я попробую поговорить на работе, может, дадут рассрочку. Намного важнее — вернуть мир.

 

Через месяц квартира была продана. Обе семьи получили, пусть не роскошные, но свои — отдельные — квартиры. Усталые, но свободные.

 

А через год, в годовщину ухода матери, они собрались все вместе — уже в новом доме у Анны.

 

Были чай, пирог по маминому рецепту, детский смех и… тишина, добрая, домашняя.

 

— Знаешь, — сказала Аня, провожая Егора на балкон перекурить, — мама бы гордилась тобой. И твоей Ритой тоже.

— А я вот думаю, — сказал он, вглядываясь в вечерние окна напротив, — что гордилась бы нами обоими. Просто мы это не сразу поняли.

 

И в этом было что-т

о очень похожее на мир. И на любовь.