Зять подарил Татьяне Александровне дачу. Шикарную.

 

Но спустя некоторое время там стали появляться посторонние… И то, как она поступила, удивило всех.

 

Сначала Татьяна Александровна даже не поняла, что именно ей преподнесли. Олег позвал её якобы «просто на шашлыки». Пока дым ароматно струился от мангала, а мясо шипело на решётке, он протянул ей связку ключей.

 

Она рассмеялась, решив, что это просто шутка. Но он, как всегда сдержанный и невозмутимый, спокойно сказал:

 

— Теперь это ваше. Дом, участок, беседка. Всё оформлено. Захотелось порадовать.

 

Олег вообще не был склонен к пафосу или громким жестам. И даже сейчас говорил так, будто не купил дом, а случайно приютил его у знакомого, чтобы добро не пропадало. У того, мол, участок зарастал — вот он и решил: пусть лучше будет у тёщи, чем простаивает.

 

Татьяна крутила ключи в пальцах. Они казались лёгкими, почти игрушечными. А внутри — волна. То ли радость, то ли тревога. Что теперь делать со всем этим?

 

По дороге домой Лариса, её дочь, сияла от счастья:

 

— Мам, ты теперь настоящая владелица! Газон, клумбы, розы! А сам дом — просто сказка!

 

А потом добавила:

 

— Только в этом году я, наверное, не смогу поехать. Беременность нелёгкая. Решили, что пока поедешь одна. А тебе это даже полезно — сменишь обстановку.

 

Утром, до конца не веря, что всё это правда, Татьяна поехала на дачу. Электричка, автобус, потом пешком. Возле калитки остановилась — скрип ворот оказался родным. Перед глазами — ухоженный участок, вымощенные дорожки, чистейший воздух. Стояла посреди — и не могла поверить, что теперь это всё её.

 

Дом с белыми занавесками на окнах, резная веранда, деревянные качели под берёзой, крыжовник в углу, клумба с ростками. Словно страница из старой доброй сказки. Главное — тишина. Ни машин, ни голосов, ни фона телевизора. Только ветер в листве и пение птиц.

 

Войдя в дом, она провела рукой по креслу, вдохнула аромат дерева и трав. На кухне — баночки с мёдом и сухофруктами, в холодильнике — бутылка молока. В спальне — свежее бельё, в ванной — мыло с запахом лаванды. Видно было: кто-то вложил душу. Она знала — это Олег. Без слов, без шума — просто сделал.

 

В ту ночь телевизор остался выключенным. Она сидела на веранде, пила чай, наблюдая, как закат окрашивает небо в розовые краски. Впервые за долгое время почувствовала: вот он — настоящий покой.

 

Через несколько дней, уже вернувшись домой, она выложила в соцсети пару снимков — чашка, закат, веранда. С краткой подписью:

«Уют — разный. А иногда — вот такой».

 

Она не ожидала, что фото вызовут такой отклик.

 

Уже на следующий день позвонила Люба, дальняя родственница, с которой не общались годами. Голос был громкий, восторженный:

 

— Танюша! Видела твои фото! Это твоя дача? Боже, красота-то какая! Зять подарил? Ну надо же! Надо встретиться, срочно!

 

Татьяна вежливо пыталась что-то сказать, но Люба уже неслась дальше, как ураган:

 

— Мы с Юрой к тебе в гости в выходные! Шашлычки, винцо, отличное настроение — что может быть лучше?

 

Отказать было неловко.

 

В субботу калитка зазвонила — гости прибыли. Люба влетела первой: с пакетами, бутылками, громким голосом:

 

— Танюш, как здесь круто! Ну тебе повезло!

 

Юра, её муж, молча прошёл мимо, уселся, уткнулся в телефон и налил себе. Люба тараторила без остановки: про соседей, про работу, про Юру.

 

А Татьяна словно растворилась. Накрывала, добавляла шашлык, сама не ела. Когда Юра рухнул на её кровать в ботинках — она промолчала. Вечером осталась одна — среди пятен, мусора и бутылок. Утро принесло тяжесть.

 

Потом она заметила: пропали сырники, варенье, молоко. То немногое, что берегла. И поняла — гости забрали с собой частичку уюта, а оставили — усталость.

 

Через несколько дней она просто перестала отвечать на звонки Любы. Но однажды опять раздался звонок:

 

— Танюша, мы с девочками к тебе! С детьми. Юру не берём. Ты ведь не против?

 

— А дети… маленькие? — с сомнением уточнила она.

 

— Да нет! Восьмилетка и десятилетка. Чудо, не дети! Ты их немного пригляди, а мы с Любой на мангал.

 

И снова — не смогла отказать. Неловко стало, как будто она кого-то подводит.

 

В субботу дети влетели как ураган. Один — на клумбу, второй — срывает цветы, ругается, что «воняют». Мама, занятая беседой, отмахнулась:

 

— Не мешай тёте Тане!

 

А внутри Татьяны всё сжалось. Стыд. Беспомощность. Хотелось исчезнуть.

 

После их ухода остались только следы: грязь, мусор, помятые подушки. Она всё отмыла, навела порядок, даже распылила спрей — как будто можно стереть чужие следы.

 

Но воздух был чужим. И она задумалась: а стоит ли сюда возвращаться? Может, пусть стоит… пустой?

 

Через пару дней снова звонок. Люба.

 

— Танюша, привет! Мы с Танькой думали — давай к тебе на выходные? Юру не берём, он у мамы. Мы с детьми. Ты же не против?

 

Плечи напряглись. Она попыталась мягко:

 

— Я хотела побыть одна…

 

— Да брось! Приезжаем, шашлычок, дети тихие! Юлька стихи любит! Ты ведь поэзию уважаешь?

 

— Я… ну да… но…

 

Люба уже не слушала.

 

Суббота. Калитка — хлоп. Дети снова как буря. Один — на качели, другой — ломает скворечник:

— А тут кто-нибудь живёт?

 

Она старалась улыбаться. Пока Вадик не погнался за кошкой, а Юля не начала рвать розы:

— Фу, вонючие!

 

Люба уже расположилась на веранде, сигарета, вино:

— Танюша, наливай! У Таньки развод — надо отметить!

 

Шашлыки. Только не для гостей — для неё. Она — снова у мангала, снова прибирается, успокаивает детей. Когда всё закончилось, участок выглядел как после бури. А в мусорке — её любимые чашки, разбитые.

 

Она села на ступеньки. Держалась за голову. Впервые подумала:

«Почему я не умею сказать “нет”? Почему не могу просто закрыть дверь?»