Иди кo мнe… Аня терпеть не могла своё тело. С детства она была пухленькой и очень завидовала худеньким ровесницам. Сколько она ни пыталась похудеть, сидеть на разных диетах, сбросить вес не получалось.

 

Перестань издеваться над собой. Ешь нормально. Кому надо, тот всё рано тебя полюбит, неважно, худенькая ты или полненькая. Любят не за внешность, а за душу и характер, – утешал Аню отец. – Мама никогда не была худышкой, но это не помешало мне полюбить её. Женщина должна быть мягкой и уютной.

 

Хорошо тебе говорить. Ты не поправляешься, сколько бы ни съел пирогов. Почему я не пошла в тебя? – жаловалась Аня.

 

И чего ты вдруг начала худеть? Влюбилась что ли? – спросила вдруг мама.

 

Аня потупилась.

 

Я вот тоже была влюблена в школе, страдала. А ему нравилась другая девочка, самая красивая в классе. А потом окончили школу, я не стала видеть его каждый день и успокоилась. А лет через пять-шесть встретила его на улице. И ты знаешь, обрадовалась, что у нас ничего с ним не вышло.

 

Почему? – спросила Аня.

 

Он женился на той красивой девочке. Но она требовала денег на наряды, а он зарабатывал мало. Вот он и провернул какую-то махинацию, украл большую сумму денег. Его посадили. Вышел из тюрьмы совсем другим человеком. Жена с ним развелась, на работу его не брали, и он начал пить. А всё так хорошо начиналось, – мама вздохнула.

 

Нам с папой тоже было трудно, особенно когда ты родилась. Но ничего, справились. Так что, если он не выберет тебя, может, это и к лучшему. Не твоё, значит, – подытожила мама.

 

А если бы он выбрал тебя? Он не стал бы воровать и не сел бы в тюрьму, – рассуждала Аня.

 

Выбрать меня он не мог. Ему нравились красивые и стройные девушки. А если бы и выбрал, то рано или поздно стал бы изменять. Всё равно развелись бы. Но я не встретила бы тогда папу, – улыбнулась мама. – Всё, что ни делается – к лучшему.

 

Но всё рано я хочу похудеть, – упрямо сказала Аня.

 

Весь вечер она сидела в интернете и читала про разные диеты, разглядывала фото похудевших женщин. Получилось у них, получится и у неё.

 

Утром Аня проснулась, потянулась и посмотрела на часы. Есть время поваляться. И тут вспомнила, что вчера вечером решила начать новую жизнь. Она подошла к окну. Небо затянуло тучами, вот-вот пойдет дождик. «Может, отложить начало новой жизни на завтра, когда будет хорошая погода? Нет, – решила Аня, – так и буду бесконечно откладывать». Аня решительно надела спортивный костюм.

 

На улицах города было безлюдно. Вот и хорошо, никто не увидит. И Аня трусцой побежала со двора.

 

Вскоре она начала задыхаться, в боку закололо, в горле клокотал влажный кашель, пот струился по спине и лицу. Аня остановилась отдышаться. Покрутила, как мельница руками, и побежала назад. Ничего, привыкнет.

 

Но на следующе утро болели все мышцы. Превозмогая боль, Аня вышла на пробежку. Домой она тащилась со скоростью улитки.

 

Ты откуда такая вся мокрая, – спросила мама, когда Аня вошла в квартиру.

 

Бегала.

 

Решила заняться спортом? Молодец. У меня никогда силы воли не хватало. Устала? Давай в душ и завтракать, а то опоздаешь в школу.

 

Пироги не буду, только кофе попью, – сказала твёрдо Аня.

 

Как знаешь. Но мне кажется, нельзя так резко начинать и отказываться от всего. Перед длинной дистанцией нужно разгоняться медленно, а то сил не хватит добежать до финиша, – укоризненно сказала мама.

 

Молодец. – Папа похлопал дочь по спине. – Уважаю тебя за упорство, – сказал он, усаживаясь за стол и отпивая кофе из чашки.

 

Ты что, тоже решил сесть на диету? И для кого я пекла пироги? – расстроилась мама.

 

Не переживай. Я и за Аньку поем, – он хитро подмигнул дочери, взял с тарелки пирожок, откусил большой кусок и с аппетитом стал жевать.

 

Аня сглотнула слюну. Подумала, что один пирожок не сильно навредит ей. Нельзя же резко перестать есть, это вредно. Но всё же не стала искушать себя. Залпом выпила кофе и встала из-за стола.

 

Теперь будет голодом себя морить, – вздохнула мама, когда Аня вышла из кухни.

 

Что ответил отец, она уже не слышала.

 

Со временем Аня втянулась, увечила дистанцию пробежки. Как-то заметила, что пояс на брюках стал свободным. Она побежала к зеркалу. Но, к сожалению, в зеркале она не увидела в себе никаких перемен.

 

Однажды её обогнали две девушки, стройные и быстрые как лани. Аня уступила им дорожку. Пробегая мимо неё, одна из девушек сказала, что вот почему так скользко – это жир с толстухи капает. И засмеялась звонким мелодичным смехом. Вторая шикнула на неё, оглянулась и подарила Ане виноватую улыбку.

 

Нет, у неё ничего не получится. Может, не стоит смешить народ? Лучше попробовать танцы. Говорят, они тоже помогают худеть. И Аня записалась в кружок танца для начинающих.

 

Есть хотелось до головокружения, до обморока. Проходя мимо столовой в школе, Аня ускоряла шаг. Она сходила на танцы. Слышала в раздевалке, как девочки назвали её коровой. Стало так обидно. Дождалась, когда девушки ушли, и только тогда вошла в раздевалку. Стеснялась переодеваться при всех.

 

Мама переживала, что Аня не ест, старалась подсунуть ей лишний кусок рыбы или котлету. Аня отказывалась и с ещё большим рвением бегала по утрам.

 

К выпускному она всё же заметно похудела. Хоть до стройной фигуры ей было ещё далеко, но сама себе нравилась, разглядывая своё отражение в зеркале.

 

После вручения аттестатов, концертной части, сели за праздничный стол, а потом начались танцы. Аня стеснялась танцевать. Боялась, что её снова назовут коровой. Она видела, как к Юре подошла классная и что-то ему сказала. А когда включили медленную музыку, Юра направился к ней через зал. Аня поняла, что это учительница попросила его пригласить её. Стало ещё обиднее. Неужели она у всех вызывает только жалость? Но она всё же вышла с Юрой в центр зала. Может, больше никогда такого случая не представится. Медленные танцы не любили, да и парни стеснялись приглашать девушек. К ним присоединилось всего несколько пар.

 

Эй, Озеров, ты поосторожнее там. Наступит тебе Григорьева на ногу, инвалидом останешься, – крикнула самая красивая девушка, окружённая свитой подруг.

 

И все громко засмеялись. Аня покраснела и прикусила губу, на глазах выступили слёзы. Юра остановился и громко сказал:

 

Хватит. Не смешно. Вы такие злые, потому что тощие и голодные?

 

И девушки разом замолчали.

 

Не обращай внимания. Они завидуют. Ты хорошо танцуешь и двигаешься легко, – сказал Юра и снова закружил Аню по залу.

 

Она была на седьмом небе от счастья, раскраснелась от его похвалы. Но больше Юра не приглашал её танцевать. Ну и ладно. Этот танец она не забудет никогда.

 

После школы Аня поступила в медицинский институт и продолжала бегать по утрам, преодолевая боль и одышку. А вот танцы пришлось забросить, учиться было трудно, времени на них не хватало.

 

Постепенно вес стал снижаться, полнота уходила, чему Аня очень радовалась, и с ещё большим рвением бегала.

 

С Юрой они не виделись. О нём она узнавала из социальных сетей. Он увлекался лыжами. С наступлением зимы появилось много снимков с соревнований. Иногда с ним стояли девушки. И Аня умирала от ревности. Но он по-прежнему был один, о чём говорил статус на его странице.

 

Аня создала себе ещё один аккаунт, разместила на нём мультяшную аватарку, несколько открыток, и назвалась Анжелой. С этого аккаунта она написала Юре, что он молодец, пожелала новых спортивных побед. Он ответил. И они стали переписываться. Как дела? Что делаешь? Где учишься? Какую музыку любишь? Она поздравила его с днём рождения и прикрепила красивую открытку.

 

«Давай встретимся»,- ответил он. Аня так обрадовалась, что тут же согласилась. Но часа через два решила, что никуда не пойдёт. Она всё ещё толстая. Не будет он с ней встречаться, посмеётся над ней или обидит.

 

На свидание она всё же пришла, смотрела на него, выглядывая из-за угла дома. Так хотелось к нему подойти, что чуть не расплакалась. Потом написала, что не успела предупредить, что в последний момент не смогла…

 

«Тогда завтра?» – написал он.

 

«Не получится. У меня в среду зачёт, много учить», – ответила она.

 

А потом Аня перестала ему отвечать, и переписка заглохла. Но она периодически просматривала его страницу. Всё чаще рядом с ним появлялась одна и та же девушка. А потом увидела пост и фото с колечком. «Наконец встретил ту, ради которой готов на всё. Как вам колечко?» – прочитала она под снимком. И ночью ревела в подушку.

 

Но кроме кольца на странице так и не появились свадебные фото. Женился он или нет, Аня не знала и больше не смотрела его страницу.

 

На старших курсах, у них проходили занятия по оказанию экстренной помощи, студенты посещали палаты интенсивной терапии. Однажды Аня увидела Юру. Он лежал опутанный проводами.

 

Этот парень попал в аварию на мотоцикле. После двух сложных операций, он четвёртые сутки находится в коме, – рассказал преподаватель.

 

А какие прогнозы? – испугано спросила Аня.

 

Откуда такой интерес, Григорьева? – поинтересовался преподаватель.

 

Я его знаю, это мой одноклассник.

 

Понятно. Что ж. Тяжёлая черепно-мозговая травма, переломы рёбер, левого бедра и тазовых костей. О прогнозах пока говорить рано. Но чем дольше будет находиться в коме, тем прогнозы будут менее оптимистичными. Пойдёмте дальше…….Я его знаю. Мы вместе учились в школе, — прошептала Аня, глядя на неподвижное лицо Юры.

 

— Понимаю, — мягко сказал преподаватель. — Но помни: здесь ты — будущий врач, и самое главное — профессионализм.

 

Аня кивнула, но внутри у неё всё сжималось. Она стояла у изголовья, не веря своим глазам. Юра, тот самый Юра, с которым у неё был единственный школьный танец, теперь лежал перед ней — бледный, беспомощный, отрезанный от мира.

 

В ту ночь Аня не могла уснуть. Её терзали мысли: что, если он не проснётся? Что, если это её последний шанс быть рядом? Она понимала, что больше не может оставаться в стороне. На следующий день она зашла в палату одна, после занятий. Осторожно села рядом и взяла его руку.

 

— Привет, Юр… Это я, Аня… — прошептала она, — ты, наверное, не помнишь, но мы танцевали с тобой на выпускном. Ты тогда защитил меня… И я… я всегда это помнила. Даже когда сидела в тишине, мечтая, чтобы ты меня заметил.

 

Она приходила к нему каждый день. Рассказывала, как проходит её учёба, приносила книгу и читала вслух, выбирая главы, которые, по её мнению, могли бы ему понравиться. Её сокурсники сначала посмеивались, потом привыкли. Кто-то даже начал уважать.

 

Однажды, через две недели, когда она в очередной раз сидела у кровати Юры и рассказывала о забавном случае в приёмном отделении, его пальцы шевельнулись. Едва заметно, но достаточно, чтобы у Ани перехватило дыхание.

 

— Юра? — Она вскочила, глядя на него. — Ты меня слышишь?

 

Он не открыл глаза, но слабое движение повторилось. Через день он начал приходить в себя, глаза его открывались ненадолго. Аня старалась быть рядом в каждый такой момент. И когда он впервые полностью проснулся, увидел её.

 

— Аня?.. — слабо прошептал он. — Ты… здесь?

 

— Здесь, — ответила она, улыбаясь сквозь слёзы. — Я никуда не уходила.

 

Он долго молчал, потом сказал:

 

— Почему?.. Почему ты?

 

Она сжала его руку.

 

— Потому что ты мне дорог. Всегда был. Даже когда ты этого не знал.

 

Он отвёл взгляд, словно стыдясь чего-то.

 

— А я… искал ту, ради которой всё. А она была рядом. Всё это время.

 

Аня почувствовала, как сердце глухо стучит. Её не распирало счастье, не было фейерверков — только тёплая, настоящая тишина внутри. Та самая, которую испытываешь, когда нашёл дом.

 

 

—

 

Юра долго восстанавливался. Он учился ходить заново, учился жить без прежнего азарта и скорости. Аня была рядом — не как спасительница, не как романтический герой, а как человек, который просто остался. Без требований. Без условий.

 

Когда он вышел из больницы, опираясь на трость, первым делом он сказал:

 

— Аня, ты не просто спасла меня. Ты вытащила меня из той пустоты, куда я сам себя загнал. Я не знаю, смогу ли когда-нибудь отблагодарить тебя…

 

Она только улыбнулась и ответила:

 

— Не надо. Просто будь. Этого достаточно.

 

 

—

 

Через год, в маленьком кафе рядом с клиникой, Юра достал из кармана бархатную коробочку и сказал:

 

— Помнишь, ты говорила, что всё, что ни делается — к лучшему? Может, это и был тот случай?

 

Аня молча кивнула, едва сдерживая слёзы.

 

— Тогда… — он раскрыл коробочку, в которой лежало кольцо, — будь со мной. Без диет. Без страха. Прос

то ты. Моя.

 

Она засмеялась сквозь слёзы и ответила:

 

— Я с тобой. Всегда была.

…Тяжёлый случай, – вздохнул преподаватель. – Надежда есть, но минимальная. Если и очнётся, предстоит долгая реабилитация.

 

Аня стояла у кровати, глядя на Юру. Губы его были бледными, глаза плотно закрыты, лицо неузнаваемое — побледневшее, измождённое, покрытое ссадинами. Она едва удержалась от слёз.

 

— Привет, Юра, — прошептала она, — это Аня… помнишь выпускной? Ты тогда сказал, что я хорошо танцую… Ты был первым, кто увидел во мне не только вес, не только внешность…

 

Она не ожидала ответа, конечно. Просто хотела, чтобы он услышал. Хоть что-то.

 

С того дня Аня приходила почти каждый день после занятий. Просто сидела рядом, держала его за руку, рассказывала, как проходят пары, как она боится предстоящих экзаменов, как в столовой стали готовить вкусный плов, но она всё равно держится. Иногда читала вслух. Иногда просто молчала.

 

Через неделю она, как обычно, вошла в палату, и медсестра прошептала:

 

— Сегодня утром он пошевелил пальцами. И зрачки реагируют. Врачи говорят, это хороший знак.

 

Аня села рядом, взяла его ладонь в свою и вдруг почувствовала слабое движение. Слёзы покатились по её щекам.

 

— Ты меня слышишь? Юра… Это я. Аня.

 

Он слабо сжал её руку. Настолько слабо, что можно было бы решить — показалось. Но это не было иллюзией.

 

 

—

 

Восстановление шло медленно. Юра почти два месяца не мог говорить, двигался с трудом, заново учился ходить, есть, сидеть. Аня навещала его в реабилитационном центре, читала книги, приносила чай в термосе, разговаривала — иногда о пустяках, иногда о жизни.

 

Однажды он, уже сидя в кресле и глядя в окно, сказал хриплым голосом:

 

— Это ты писала мне тогда… Анжела?

 

Аня покраснела.

 

— Прости. Я… не могла сказать, что это я. Стыдилась себя… Думала, тебе нужна кто-то другой.

 

Юра посмотрел на неё.

 

— А мне и правда была нужна другая. Такая, как ты. Честная. Добрая. Сильная.

 

Он помолчал, потом добавил:

 

— Я многое переосмыслил. Когда лежал в темноте, не зная, проснусь ли — я вспоминал твои слова, тот танец, твой смех, твои письма. Они согревали. Я жив, потому что ты была рядом. Спасибо тебе.

 

Аня не выдержала. Обняла его. И вдруг впервые за долгие годы не стеснялась своего тела. Потому что это тело любили. Целиком. Без условий. Без насмешек. Без оглядки на размер джинсов или вес на весах.

 

 

—

 

Прошло три года. Юра почти полностью восстановился, даже вернулся к лыжам, но теперь выступал как тренер. Аня окончила мединститут с отличием и стала работать в той же клинике, где он проходил реабилитацию.

 

На одном из зимних вечеров, после прогулки по заснеженному парку, Юра остановился, достал маленькую коробочку и, глядя на неё серьёзно, произнёс:

 

— Помнишь, как ты тогда смотрела на кольцо в моём посте? Это было не то кольцо и не той девушке. Я ждал тебя. Хочешь… наденешь это?

 

Аня молча кивнула, со слезами на глазах. И прошептала:

 

— Спасибо, что тогда пригласил меня на танец…

 

Он улыбнулся:

 

— А я благодарен тебе, что однажды поверила в меня и осталась рядом, когда все ушли.

 

 

—

 

Их свадьба была скромной. Но на первом танце невеста кружилась в руках жениха, и глаза её сияли. Она была по-прежнему неидеальной. Но абсолютно счастливой. Потому что наконец поняла — не нужно быть худ

ой, чтобы быть любимой. Нужно быть настоящей.

 

 

—

 

Конец.

❤️

 

 

И в тот момент ей больше не нужно было худеть. Она была любимой. И этого было достаточно.