Ирина поправила очки и снова перечитала выписку из банка. Цифры не менялись, сколько бы она ни вглядывалась в них. Четыре года. Четыре долгих года её муж Виктор каждый месяц исправно переводил тридцать тысяч рублей на один и тот же счёт. И каждый раз, возвращаясь домой, говорил одно и то же:

 

— Ну вот, Ириша, ещё один платёж по кредиту внесён. Скоро расквитаемся с этой машиной.

 

Ирина вздохнула и отложила бумаги. Тридцать лет брака, взрослый сын, который уже сам стал отцом, уютная квартира — всё казалось таким надёжным и понятным. До вчерашнего дня.

 

Вчера к ним неожиданно заехал Николай, брат Вити. Он выглядел непривычно серьёзным и захотел поговорить с Ириной наедине, пока Витя был на работе.

 

— Ириш, я больше не могу молчать, — сказал он, нервно постукивая пальцами по столу. — Витька меня не простит, но ты должна знать.

 

— Что случилось, Коля? — Ирина насторожилась.

 

— Кредита никакого нет и не было. Это моя машина. А деньги… — он замолчал, подбирая слова. — Деньги он платит Светлане.

 

— Какой ещё Светлане?

 

— Его бывшей. У них двое детей, Ирин. Мальчик и девочка. Четыре и шесть лет.

 

Мир женщины рухнул в одно мгновение.

 

Сегодня утром, когда Виктор ушёл на работу, она залезла в его ноутбук, повезло, что все пароли в браузере были сохранены, женщина распечатала выписки по его банковскому счёту. Теперь сидела на кухне, перебирая распечатки и пытаясь собрать мысли в кучу.

 

Тридцать тысяч ежемесячно. Четыре года. Почти полтора миллиона рублей.

 

Телефон завибрировал — сообщение от сына Максима: «Мам, как вы там? Мы с Леной и Кирюшей собираемся к вам на выходные».

 

Ирина отложила телефон. Что она скажет сыну? Что его отец, пример семьянина, образец порядочности, завёл вторую семью?

 

Входная дверь хлопнула. Виктор вернулся с работы раньше обычного.

 

— Ириша, ты дома? — его голос звучал как всегда — тепло и надёжно.

 

Ирина быстро сложила бумаги в папку.

 

— На кухне я.

 

Виктор появился в дверном проёме — высокий, подтянутый, с едва заметной сединой на висках.

 

— Решил сегодня пораньше. Устал что-то, — он наклонился, чтобы поцеловать её в щёку, но Ирина отстранилась. — Что-то случилось?

 

Ирина молча пододвинула к нему папку с выписками.

 

— Что это? — Виктор нахмурился, но когда открыл папку, его лицо изменилось.

 

— Коля мне всё рассказал, — тихо произнесла женщина. — Про Светлану. Про детей.

 

Виктор закрыл лицо руками.

 

— Ириш, я могу объяснить…

 

— Объяснить что? Что четыре года ты лгал мне в глаза? Что у тебя есть другие дети? Что ты воровал деньги из нашей семьи?

 

— Я не воровал! Это мои деньги, я их заработал!

 

— Наши деньги, Витя. Мы тридцать лет вместе. Тридцать лет! — голос Ирины дрогнул. — А ты всё это время…

 

— Не всё время, — Виктор поднял на неё глаза. — Это случилось шесть лет назад. Командировка в Новосибирск. Я был не трезв. Это была ошибка.

 

— Ошибка длиною в шесть лет и двое детей?

 

— Я хотел всё прекратить, но она забеременела. А потом родился Артём. Я не мог бросить собственного ребёнка.

 

— А потом родилась ещё и девочка, — Ирина горько усмехнулась. — Как её зовут?

 

— Василиса, — почти шёпотом ответил Виктор.

 

— Красивое имя, — Ирина почувствовала, как к горлу подкатывает ком. — И что теперь?

 

— Я не знаю, — Виктор выглядел совершенно потерянным. — Светлана начала требовать больше денег. Грозилась всё тебе рассказать. Я пытался её успокоить, но она…

 

— Значит, если бы не Коля, ты бы так и продолжал врать?

 

Виктор молчал. Этот молчаливый ответ был красноречивее любых слов.

 

— И как часто ты видишься с ними?

 

— Два раза в неделю, — Виктор опустил голову. — По вторникам и четвергам.

 

— Когда ты якобы задерживаешься на работе, — женщина кивнула. — А я, глупая, жду тебя с ужином.

 

— Ира, пойми…

 

— Что я должна понять, Витя? Что ты предал меня? Что тридцать лет нашей жизни — ничто по сравнению с твоей новой семьёй?

 

— Это не семья! — Виктор вскочил. — Это просто дети, которым нужен отец!

 

— А Светлана? — жена подняла на него глаза. — Она тоже просто мать твоих детей? Или между вами что-то есть?

 

Виктор отвернулся.

 

— Было. Но я прекратил это, когда родился Артём. Я просто помогаю им материально и вижусь с детьми.

 

— И ты думаешь, я в это поверю? — Ирина горько рассмеялась. — После всего, что ты мне наврал?

 

— Это правда, — муж повернулся к ней. — Клянусь тебе. Между нами давно ничего нет. Я люблю только тебя, Ириша.

 

— Не смей называть меня так, — женщина встала. — Не смей делать вид, что всё по-прежнему.

 

Она прошла в гостиную и села на диван. Руки дрожали, в голове шумело. Тридцать лет брака, и всё оказалось ложью.

 

Виктор вошёл следом и сел рядом, не решаясь прикоснуться к ней.

 

— Что ты собираешься делать? — спросил он тихо.

 

— А что ты предлагаешь? — Ирина посмотрела на него. — Продолжать жить, как будто ничего не случилось? Делать вид, что у тебя нет другой семьи? Знаешь, что самое обидное? Не то, что ты мне изменил. Не то, что у тебя есть другие дети. А то, что ты врал мне каждый день. Каждый божий день, Витя. Смотрел в глаза и врал.

 

— Я боялся тебя потерять, — Виктор опустил голову. — Я знал, что ты не простишь.

 

— И правильно знал, — Ирина встала. — Я хочу, чтобы ты ушёл.

 

— Куда? — Виктор поднял на неё глаза.

 

— К своей Светлане. К своим детям. Куда угодно. Я не хочу тебя видеть.

 

— Ира, пожалуйста, — мужчина встал и попытался взять её за руку. — Давай поговорим. Нельзя всю жизнь просто так перечеркнуть.

 

— Ты её перечеркнул, когда решил завести вторую семью.

 

— Я люблю тебя, Ира — в его глазах стояли слёзы. — Только тебя. То, что было со Светой — это ошибка, наваждение.

 

— Наваждение длиною в шесть лет? — женщина покачала головой. — Собирай вещи, Витя. Я подам на развод.

 

Виктор опустился на колени.

 

— Не делай этого, прошу. Я всё исправлю. Я прекращу с ней общаться. Буду только помогать детям, и всё.

 

— А они в чём виноваты? — Ирина почувствовала, как к глазам подступают слёзы. — Им нужен отец, ты сам сказал.

 

— Я буду видеться с ними, но реже. И только с детьми, без неё.

 

— Ты не понимаешь, — Ирина покачала головой. — Дело не в том, как часто ты будешь с ними видеться. Дело в том, что ты предал меня. Предал нашу семью. Я не смогу тебе больше доверять.

 

— Я докажу тебе, что достоин доверия, — Виктор поднялся с колен. — Только дай мне шанс.

 

Ирина молчала, глядя в окно. За тридцать лет она ни разу не думала, что может оказаться в такой ситуации. Они с Виктором всегда были образцовой парой. Всегда вместе, всегда заодно. И вот теперь…

 

— Я не знаю, Витя, — наконец сказала она. — Я, правда, не знаю.

 

— Просто не выгоняй меня сегодня, — Виктор осторожно взял её за руку. — Утро вечера мудренее.

 

Ира высвободила руку.

 

— Хорошо. Но ты будешь спать в зале.

 

Виктор кивнул.

 

— Конечно. Как скажешь.

 

Ирина прошла в спальню и закрыла дверь. Только там, оставшись одна, она позволила себе заплакать. Тихо, беззвучно, закусив край подушки, чтобы муж не услышал.

 

Телефон завибрировал — снова сообщение от сына: «Мам, всё в порядке? Ты не отвечаешь».

 

Ирина вытерла слёзы и набрала: «Всё хорошо, сынок. Жду вас в выходные».

 

Она не могла сказать ему правду. Не сейчас.

 

Утром женщина проснулась от запаха кофе. Виктор стоял у плиты, готовя завтрак.

 

— Доброе утро, — сказал он неуверенно. — Я подумал, ты захочешь кофе.

 

Ирина молча села за стол. Она плохо спала, голова раскалывалась.

 

— Я всё обдумал, — муж поставил перед ней чашку. — Я позвоню Свете и скажу, что больше не приду. Буду переводить деньги на детей, но видеться с ними буду только раз в месяц, в выходные.

 

— А дети? Они привыкли видеть тебя чаще, — спросила Ира.

Виктор замолчал. В его глазах отразилась боль, которой Ирина раньше не видела.

 

— Привыкли, — прошептал он. — Но я готов на всё, лишь бы ты дала мне шанс. Даже если придётся быть для них просто голосом в телефоне. Я не хочу терять тебя.

 

Ирина отпила кофе. Он был крепким, как она любила, с каплей молока и без сахара. Привычка. Удивительно, как даже после лжи остались такие мелочи, как память о вкусе.

 

— А если я не смогу простить? — спросила она тихо.

 

— Я буду рядом. Даже если мы разведёмся. Буду рядом, пока ты не прогонишь меня окончательно, — голос Виктора дрогнул. — Я не прошу забыть. Прошу — попробовать простить.

 

 

—

 

В выходные в квартиру ворвались внук Кирюша, их сын Максим и невестка Лена — с пирогами, смехом и объятиями. Ирина улыбалась, хоть в душе всё ещё болело. Виктор держался в стороне, тихий, будто чужой. Но Кирюша тянулся к нему — знал только его как дедушку, и от этого сердце женщины сжималось.

 

Максим незаметно подошёл к матери.

 

— Мам, всё нормально? Ты выглядишь уставшей.

 

— Просто много думала. — Она поцеловала сына в лоб. — Всё хорошо, правда.

 

Вечером, когда гости уехали, Виктор мыл посуду, а Ирина стояла у окна. За стеклом начинался весенний дождь.

 

— Я подал документы на продажу дачи, — сказал он вдруг. — Деньги переведу тебе. Это будет правильно.

 

Она обернулась. Он говорил это спокойно, без пафоса, без ожиданий.

 

— Зачем?

 

— Чтобы ты знала: я не держусь за старое. Я готов начать с нуля. Или закончить всё достойно, если ты этого хочешь.

 

Ирина подошла ближе.

 

— Знаешь, что самое страшное? — сказала она. — Я тебя всё ещё люблю. И от этого больнее всего.

 

Они молчали. Лишь капли дождя постукивали по подоконнику.

 

— Тогда, может быть, мы попробуем быть честными? — наконец спросил он.

 

— Сначала — с самими собой, — ответила она.

 

 

—

 

Через полгода Ирина подала на развод. Спокойно, без скандалов. Они расстались с уважением, с болью, но без злобы. Виктор продолжал помогать детям и иногда навещал Ирину — по праздникам, по приглашению.

 

Однажды, через год, она встретила его на детском утреннике — они оба пришли поддержать Кирюшу. Он стоял у стены, с цветами, и смотрел на неё так, будто не прошло этих долгих месяцев. Она улыбнулась.

 

В тот вечер они пили чай в её кухне. Без ожиданий, без обещаний. Просто были рядом.

 

Порой, любовь не заканчивается предательством. Она просто становится другой — зрелой, горькой, но всё же живой.

 

Ирина научилась жить по-новому. Сильнее, мудрее. И с правом выбирать себя.