Итак, Ника Афанасьева, тебя сегодня выписывают,

— мягко улыбнулась врач, но в её улыбке сквозила грусть. — А кто тебя встречать приедет?

 

— Мама… дедушка с бабушкой.

— Хорошо, звони и собирайся!

Врач поднялась со стула и направилась к двери. У самой двери она остановилась, покачала головой и прошептала:

«Сама ещё ребёнок, нет даже семнадцати, а уже мать. Ни мужа, ни отца…»

Когда врач вышла, Ника взяла телефон и позвонила:

— Мама, меня выписывают.

— Дедушка с бабушкой приедут за тобой, — прозвучал спокойный голос матери. — Сейчас им позвоню.

— Нет, я сама позвоню.

— Тогда звони! Я тоже приеду.

Ника набрала другой номер:

— Бабушка, меня выписывают. Вы приедете? Примерно через час.

— Конечно, приедем!

Ребёнок заплакал.

— Сейчас, Тимоха, я тебя покормлю, — Ника посмотрела на малыша и невольно улыбнулась.

Она начала кормить сына, продолжая с ним разговаривать:

— Как же мы теперь будем жить? Папа твой вернётся только через полгода. Если вернётся вообще. Он сказал, чтобы я тебя родила и берегла. Я ему уже фото отправила, а ответа нет. Где мы будем жить? Твоя бабушка, похоже, не особо рада тебе. Ей всего тридцать пять, и она сама себя считает ещё молодой. Да и квартира у неё всего одна комната, — ребёнок поел и уснул. — Ну что ж, пора собираться.

Ника сложила вещи. Попыталась аккуратно завернуть малыша в одеялко, которое привезла бабушка, но красиво не получилось. В этот момент вошла медсестра:

— Давай помогу тебе. Уже приехали за тобой.

 

 

Они вышли из больницы. Серая, пасмурная погода, мелкий осенний дождь капал с неба.

К ним подбежал дедушка и взял из рук медсестры свёрток с ребёнком:

— Как там мой правнук, Тимоха?

Рядом подошли бабушка и прабабушка. Из больницы вышла ещё одна женщина с ребёнком — далеко не молодая, и Ника заметила, что её мама, теперь бабушка, выглядела намного моложе этой женщины.

— Быстрее в машину! — скомандовал дедушка и поспешил к своей старой «Ниве».

— Куда мы едем? — спросила Ника.

— К бабушке, — начала объяснять мать. — Не к нам же в однокомнатную. Ты много натворила.

— Карина, ты будто лучше была, — не выдержала бабушка.

— По крайней мере, я родила в восемнадцать, а не в шестнадцать.

— Вот именно, и только в этом разница. А ума у тебя не больше, чем у Ники было, и сейчас нет.

— Хватит ссориться! — строго крикнул дедушка.

 

 

Они приехали в посёлок недалеко от города — второе родное место для Ники. Там она проводила все каникулы, часто приезжала и после школы. Там всегда была еда, и у неё была своя комната — не то что в однокомнатной городской квартире.

Ребёнка помыли и накормили. После того, как Ника приняла душ, они сели за стол — по сути, чтобы обсудить будущее.

— Ника, рассказывай! — потребовал дедушка.

— О чём? — сделала вид, что не поняла внучка.

— О том, от кого родился ребёнок? Где отец? Вы с мамой до последнего молчали, будто тайну скрываете.

— Папа, ну ты… — начала было Ника.

— Помолчи, Карина! — перебила мать.

— Ну, он… — запинаясь, сказала Ника, — сейчас далеко. Уехал зарабатывать деньги.

— А сколько ему лет? — уточнила бабушка.

— Восемнадцать, скоро девятнадцать.

— Вот и у твоей матери было так же. Тот тоже уехал зарабатывать, а ни его, ни денег не было видно.

— Как отчество у правнука? — спросил дедушка.

— Викторович. Я даже в свидетельстве о рождении указала.

— Карина, а как вы теперь собираетесь жить с Никой? — обратился дед к дочери.

— Папа, мама, пусть поживут у вас немного. Я устрою свою жизнь, а потом…

— Аня, — прервал её отец, — нам с тобой придётся воспитывать и правнука. Не смогли нормально воспитать дочь и внучку, теперь исправлять будем на правнуке свои ошибки.

— Юра, когда твой правнук вырастет, мне будет восемьдесят, а тебе восемьдесят три.

— Дед, баба, Витя же вернётся, — начала Ника.

Плач ребёнка прервал её оправдания, и она вместе с прабабушкой побежала в детскую.

 

 

Через пятнадцать минут бабушка вернулась одна:

— Оба уснули.

— Я тогда пойду, — поднялась из-за стола Карина.

— Иди! — махнула рукой бабушка.

Когда дочь ушла, Юрий Сергеевич спросил:

— Ну что, Аня, что делать будем?

— Надо сначала коляску купить, а потом кроватку. С ребёнком гулять нужно, пока не наступила зима.

— Завтра суббота, поедем, — согласился дедушка.

— Денег лишних нет.

— Ты же Карине всё время давала деньги, больше не будешь.

— А ты думаешь, с ребёнком будет меньше расходов? — кивнула бабушка в сторону комнаты внучки.

— Больше будет. Коляска нужна, возьмём с похоронных.

— А если с кем-то из нас что-то случится, кто поможет? На Карину надежды мало.

— Хватит! Рано ещё умирать.

 

 

Весь вечер Ника с бабушкой возились с малышом. Бабушка всё повторяла:

— Совсем недавно ты была такой же, а теперь сама мама… — но не выдержала и рассмеялась. — Какая же ты мамаша?

Ника сфотографировала сына и отправила фото:

— Кому это? — сразу спросила бабушка.

— Вите.

— И что он говорит о рождении сына?

— Ничего, — опустила голову Ника. — Даже не звонит.

— Ох, горе моё! — обняла её бабушка.

— Баба, он хороший. Просто нельзя ему звонить. Он заработает денег и обязательно вернётся.

— Вернётся… вернётся. Иди памперс меняй!

 

 

Ника легла спать с маленьким сыном. Пока была в больнице, привыкла с ним засыпать. У бабушки кровать была шире и мягче, но спать не хотелось:

«Этот маленький человечек будет со мной до восемнадцати. А мне тогда сколько? Тридцать пять? Буду старше, чем мама сейчас. Мама красивая, не старая, на неё мужики смотрят. Она со мной мучилась, как я сейчас с Тимохой.

Витя бы вернулся, как хорошо было бы. Его нет уже полгода. Он строго просил родить сына и дать ему своё отчество. Он сам из детдома и не хочет, чтобы сын рос без отца. Обещал, что, увидев фото сына, начнёт присылать деньги. Но не присылает. Я ему много фото отправила, а он молчит.»

 

 

За завтраком дедушка объявил:

— Сегодня поедем за коляской. С Тимохой гулять нужно. Ника, сразу говорю, дорогую коляску не будем брать. Надо ещё на кроватку накопить. Будем жить экономно. От твоей мамы помощи не жди.

— Ника, ты учиться будешь? — спросила бабушка. — Видно, ты окончила девять классов и вроде успокоилась. Дедушке одному нас кормить сложно, до пенсии три года осталось. Как ты ребёнка растить собираешься?

— Витя вернётся…

— Хватит про Витю! Собирайтесь, в город поедем. Не задерживайтесь, чтобы через пару часов были дома. Перед выходом покорми Тимку.

 

Ника кормила малыша, когда услышала звук звонка телефона. Попыталась дотянуться, не получилось. Через пять минут телефон зазвонил снова. Ребёнок уже поел, и она бросилась к телефону:

— Витя!!! — невольно вскрикнула и нажала кнопку ответа.

— Привет, Ника…

Сердце ёкнуло. Голос был знакомый, чуть глуховатый, словно издалека, но безошибочно — Витин.

— Витя! Почему так долго молчал? — прошептала она, голос дрожал.

— Прости… не мог. У меня тут телефон отобрали, только сегодня вернули. Как ты? Как малыш? Он уже родился?

— Да, он у меня на руках. Наш Тимоха. Красивый, как ты. Я тебе много фото отправляла.

— Я видел. Каждый день смотрю их. Прости, что молчал. Я боялся и работал как зверь. Хотел сразу всё: деньги, жильё, быть достойным вас.

Ника молчала, просто слушала. Слёзы текли по щекам. Тимоха мирно спал рядом.

— Я скоро приеду, Ника, — продолжал Витя. — Уже подал заявление на отпуск. Через пару недель буду. Держись, ладно?

— Мы тебя очень ждём…

— Я знаю. Ты самая сильная, смелая мама на свете…

Связь оборвалась. Ника смотрела на экран с надписью «вызов завершён», боясь, что это сон.

 

 

Когда Ника рассказала бабушке, та лишь махнула рукой:

— Посмотрим, кто этот Витя. Приезжай — поговорим. А пока собирайся, дед уже машину греет.

 

 

В городе они выбрали простую и крепкую коляску. Витя обещал помочь деньгами, но пока рассчитывали только на дедушку. Вернувшись домой, долго вытирали колёса от грязи и укладывали малыша в новую кроватку.

 

 

Прошло две недели. Появился первый снег. Тимоха с интересом смотрел в окно на падающие снежинки. Ника встала раньше обычного — что-то не давало ей покоя, сердце тревожно билось — как в тот день, когда впервые услышала «я тебя люблю».

Зазвонил телефон, номер был незнакомый.

— Ника? Это мама Вити.

Девушка захватила дух.

— Вы?

— Он не может говорить. Он попал в больницу — обвал на вахте.

— Господи… Он жив?

— Жив, но тяжело. Сотрясение, перелом ноги, ушиб грудной клетки. Всё время просит показать сына.

Ника поехала на следующий день. Взяла с собой Тимоху. Бабушка нашла переноску, дед договорился с соседом, чтобы помог отвезти.

 

 

В больнице было холодно и пахло хлоркой. Витя лежал бледный, с глазами, полными слёз. Увидев Никy с малышом, не смог сдержаться:

— Привет, сын… — прошептал он. — Вот ты какой…

Мальчик зевнул и улыбнулся, словно узнал отца.

— Я справлюсь, Ника. Обещаю. Ради него, ради нас.

Она кивнула и сжала его руку.

 

 

Витя долго восстанавливался. Через два месяца передвигался на костылях. В больничной палате они расписались — свидетельство оформили прямо на каталке.

Мама Вити помогла получить обещанную государственную однокомнатную квартиру — маленькую, но свою.

 

 

Переезд был радостным и трудным. Бабушка и дедушка не могли сдержать слёз:

— Только навещайте нас чаще! И не забывайте, кто вас поддерживал!

 

Месяцы шли. Ника училась в вечерней школе, потом поступила в колледж на социального работника. Витя сидел с малышом. Денег было мало, но счастья — полно.

 

 

Однажды Ника смотрела в окно: Тимоха, уже трёхлетний, играл с детьми во дворе. Витя подошёл и обнял её:

— Помнишь, как ты кормила его на старом диване у бабушки и молилась, чтобы я позвонил?

— Помню… Теперь он бегает, а мы с тобой рядом. Всё получилось.

— Всё только начинается, Ника.

 

 

—

 

Прошло несколько лет. Юрий Сергеевич умер первым. Анна Васильевна осталась одна и часто приезжала к правнуку.

Карина всё ещё меняла мужчин и оправдывала свою «недожитую молодость».

А Ника стала женщиной, которой можно гордиться — молодой мамой, женой, выпускницей колледжа, работницей центра помощи подросткам.

Каждую неделю писала на форуме для девочек, оказавшихся в трудной ситуации:

 

> «Я родила в 16. Меня называли глупой и говорили, что я погубила жизнь. Но мой сын — не ошибка. Он — мой путь. Любовь и вера сделали из слабой девочки настоящую женщину. Не сдавайся. Ты сильнее, чем думаешь.»

 

 

А вечером, когда мальчик собирался спать, всегда спрашивал:

— Мам, расскажи, как я родился?

— Это была осень, Тимоха. Листья падали, и дождь шёл, как сейчас. Я держала тебя на руках и знала — ты будешь моим счастьем.

Он смеялся, обнимал её и говорил:

— А потом пришёл папа, и мы стали семьёй, да?

— Да, мой хороший. Самой настоящей.

Счастье — не где-то далеко. Оно — в маленьких руках, первых словах и простом «люблю тебя», сказанном в тишине спальни.

И если сердце хоть раз любило искренне — оно никогда не будет пустым.