— Нет, дорогая свекровь, эту квартиру я купила до брака, так что собирайте вещи, — я дала понять, что её поведение меня не устраивает🧐🧐🧐

 

Полина придирчиво рассматривала новые занавески. Светло-голубые, с мелким цветочным узором — именно то, что она хотела для гостиной. Девушка аккуратно расправила складки, отошла на пару шагов и улыбнулась. — Сергей, как тебе? — Полина обернулась к мужу, который сидел в кресле, уткнувшись в телефон. — Нормально, — не поднимая глаз, пробормотал Сергей. — А может, стоило взять с более крупным узором? — засомневалась Полина. Муж оторвался от телефона, бросил мимолетный взгляд на окно и пожал плечами. — Да какая разница? Шторы как шторы. Полина вздохнула. С недавних пор Сергей стал каким-то отстраненным, словно что-то тяготило его. Девушка присела на краешек дивана и коснулась его руки. — Что-то случилось? Ты в последнее время сам не свой. Сергей замялся, отложил телефон и потер переносицу. — Полин, нам надо поговорить, — его голос звучал непривычно серьезно. — Мама выходит на пенсию на следующей неделе. — И? — Полина подняла брови. — И ей будет тяжело одной. Она привыкла к общению, к людям вокруг. Сидеть в четырех стенах — это не для нее. Полина напряглась, понимая, к чему идет разговор. — Я подумал, — продолжил Сергей, — может, она поживет у нас какое-то время? Пока не привыкнет к новому ритму жизни. Полина сжала пальцы в кулак. Лариса Аркадьевна, мать Сергея, всегда относилась к ней прохладно. При каждой встрече свекровь находила, к чему придраться: то Полина слишком худая, то одевается неподобающе, то квартиру содержит не так. — На какое время? — осторожно спросила Полина. — Ну, на месяц-другой, — Сергей развел руками. — Максимум до осени. — Хорошо, — согласилась Полина после паузы. — Но только временно. — Ты лучшая! — Сергей порывисто обнял жену. — Мама оценит твою заботу. Через неделю Лариса Аркадьевна переступила порог квартиры с двумя огромными чемоданами. — Надеюсь, вы подготовили мне комнату, — вместо приветствия заявила свекровь, оглядывая прихожую критическим взглядом. — Конечно, мама. Гостевая полностью в твоем распоряжении, — Сергей взял чемоданы и понес их в комнату… …Полина молча наблюдала, как Лариса Аркадьевна оценивает каждый сантиметр квартиры, морща нос и кривя губы в еле сдерживаемом неодобрении.

 

— Обои вы бы и поменяли уже, — бросила свекровь, заходя в гостиную. — Эти цветочки выглядят как из прошлого века.

 

Полина крепко сжала зубы, но промолчала. Она обещала себе держаться спокойно.

 

— Кухня маленькая, — продолжала Лариса Аркадьевна, открывая шкафчики. — Посуда расставлена как попало. Я потом всё организую, как надо.

 

— Не стоит, я сама справлюсь, — ответила Полина холодно.

 

Первые несколько дней Лариса Аркадьевна почти не выходила из квартиры, но успевала вмешаться во всё: в то, как Полина готовит, стирает, даже разговаривает с Сергеем.

 

— Ты бы хоть иногда готовила что-то нормальное, а не это… — она ткнула вилкой в овощной рагу. — Мой Сереженька любил мясо с детства.

 

— Сереженька — взрослый человек и сам может сказать, что хочет, — резко ответила Полина.

 

Кульминация наступила вечером, когда Полина вернулась с работы и увидела, что в гостиной висят другие шторы — тяжёлые бордовые, с золотыми кистями.

 

— Что это? — её голос дрожал от возмущения.

 

— Я привезла свои. Те, голубые, были какие-то блеклые. Здесь нужно что-то более солидное, — спокойно объяснила Лариса Аркадьевна, потягивая чай.

 

Полина молчала. Потом пошла в спальню, закрыла дверь и села на кровать. Несколько минут она просто сидела в тишине, а потом решительно встала, достала из шкафа чемодан и поставила его в прихожей.

 

Когда Лариса Аркадьевна вышла за очередной кружкой чая, Полина встретила её у двери.

 

— Нет, дорогая свекровь, эту квартиру я купила до брака, так что собирайте вещи, — спокойно, но твердо сказала она. — Я дала понять, что ваше поведение меня не устраивает.

 

Лариса Аркадьевна замерла.

 

— Это… это ты меня выгоняешь?

 

— Я прошу вас проявить уважение к моему дому и моей жизни. Но раз это невозможно, значит, вам лучше будет у себя.

 

Через час дверь за свекровью закрылась.

 

Полина вернулась в гостиную, сняла чужие шторы и с облегчением повесила свои — светло-голубые, с мелким цветочным узором.

 

Сергей вошел, заметив перемены.

 

— Она уехала?

 

— Да. Я не собираюсь быть гостьей в собственном доме.

 

Сергей подошел ближе, на лице — растерянность.

 

— Полин, я не хотел, чтобы так вышло…

 

— Тогда впредь думай, прежде чем предлагать то, что разрушает наш покой, — она посмотрела ему в глаза. — Или решай, кто тебе важнее.

 

Он стоял в тишине, а Полина, впервые за долгое время, почувствовала, что дышит свободно.

 

Хочешь, чтобы я продолжил историю дальше?

 

Сергей молча сел на край дивана, уставившись в пол. Минуты тянулись медленно, в квартире повисло напряжённое молчание.

 

— Ты ведь знала, что у нас с мамой особая связь, — наконец проговорил он.

— Я это уважала, — мягко ответила Полина. — Но уважение — это улица с двухсторонним движением. Я сделала всё, чтобы ей было комфортно. А она сделала всё, чтобы показать, что я тут лишняя.

 

Сергей долго молчал. Потом тихо кивнул.

 

— Прости. Я не подумал, как тебе будет. Я просто… не хотел, чтобы мама чувствовала себя ненужной. Но, похоже, я сделал ненужной тебя.

 

Полина не ответила сразу. Она подошла к окну и снова взглянула на занавески. Дом стал снова её. Но вопрос теперь был не в шторах.

 

— Ты готов защищать наши границы? Или дальше будешь молчать, пока кто-то рушит то, что мы строим?

 

Сергей встал. Его взгляд стал твёрже, голос увереннее:

 

— Я выбираю тебя. И если мама хочет быть частью нашей жизни, ей придётся это принять.

 

Прошло несколько недель. Лариса Аркадьевна звонила пару раз, но Полина не брала трубку — дала Сергею возможность самому выстроить диалог. И он сделал это: спокойно, уважительно, но твёрдо. Объяснил, что границы важны, что Полина — его семья, и дом — не место для борьбы за власть.

 

Со временем Лариса Аркадьевна смягчилась. Через пару месяцев она приехала в гости — на чай. Без чемоданов. Без претензий. Просто с пирогом и желанием пообщаться.

 

Полина открыла дверь и на мгновение замерла.

 

— Можно? — неловко спросила свекровь.

 

— Заходите. Чайник уже кипит.

 

И когда они сидели втроём за столом, Сергей с улыбкой взглянул на Полину — и впервые за долгое время она почувствовала: теперь у них действительно дом. Их дом.