«Продай свою долю, ты тут лишняя! » – кричали родные. Но они не знали, кто она на самом деле.

 

Двор старой пятиэтажки в спальном районе излучал ту же серую безмятежность, что и окрестности. Потертая горка с облупленной краской, качели со скрипучими цепями и пара древних лавочек составляли всё убранство двора. Однако для Аси это место было наполнено живыми воспоминаниями: здесь она не раз носилась на своём первом велосипеде, здесь под раскидистой яблоней они с сестрой Таней устраивали «тайные базы». Сейчас судьба привела её обратно — звонок матери о «важном семейном разговоре» заставил отложить все дела. Причиной всему стала квартира покойной бабушки Марии Ивановны, где у Аси оказалась своя доля.

 

Сойдя с маршрутки, Ася окинула взглядом знакомый дом. Время изменило его облик, как и всю её семью. Мама Нина Петровна по-прежнему жила здесь с отцом Георгием Александровичем, а вот две их дочери давно обзавелись собственными жизнями. Ася перебралась в мегаполис, где успешно осваивала профессию дизайнера одежды, лишь изредка навещая родных на праздники. Родители всегда относились к её выбору профессии скептически, но Ася давно научилась не обращать внимания на их критику.

 

После кончины бабушки прошло уже три месяца. По завещанию трёхкомнатная квартира переходила к троим наследникам: родителям Аси и самой девушке. Бабушка специально выделила внучке долю, помня о её непростом положении. «Пусть у девочки будет свой угол», — говаривала она при жизни. Старшая внучка Таня уже обосновалась в собственном жилье с мужем, а вот Ася формально числилась прописанной в бабушкиной квартире.

 

По словам матери, предстояло решить судьбу недвижимости. Ася машинально сжала в руках документы, подтверждающие право на наследство. Она догадывалась, что родственники недовольны таким раскладом. «Зачем этой выскочке часть квартиры, если она забыла дорогу домой?» — слышала она в телефонных разговорах. Но Ася твёрдо знала свою позицию.

 

Дверь открыла Таня — элегантная брюнетка с безупречной причёской. Её улыбка выглядела несколько натянутой: «Наконец-то явилась. Проходи, остальные в гостиной».

 

Переступив порог, Ася отметила перемены: свежий ремонт, модные шторы. Видимо, обновление произошло без её участия — её давно не приглашали в родительский дом.

 

В просторной гостиной её ожидали родители, чьи лица выдавали напряжение. «Вот и наша путешественница», — произнесла Нина Петровна. «Присаживайся, нужно серьёзно поговорить».

 

Ася опустилась на край дивана, чувствуя на себе тройственный взгляд. Таня заняла место рядом, а родители расположились напротив. «Итак», — откашлявшись, начал отец, поправляя очки, «мы должны определиться с квартирой. Доли распределены: мне 50%, маме 30%, тебе 20%. Верно?»

 

«Верно», — подтвердила Ася, демонстрируя документы.

 

«Отлично. Мы с мамой рассматриваем два варианта: либо продажа всей квартиры с разделением средств, либо…», — он сделал паузу, «возможность переезда Тани. Но твоя доля осложняет ситуацию.»

 

Ася недоумённо приподняла брови: «Осложняет?»

 

«Имеется в виду», — вступила мать, «что тебе эта собственность ни к чему. У тебя своя жизнь в другом городе. Предлагаем выкупить твою долю. Это будет логичным решением.»

 

Таня поддержала: «Ася, будь реалисткой. Зачем тебе старая квартира? Продай свою часть и забудь.»

 

Холодок пробежал по спине Аси. Она предполагала такой разговор, но прямое давление ранило. Бабушка специально обеспечила ей защиту, а теперь… «И что вы предлагаете?» — спросила она, сдерживая эмоции.

 

«Разумную компенсацию», — отец достал бумаги. «Мы всё оценим по рыночной стоимости.»

 

Ася задумалась. Финансовая подушка безопасности была бы кстати, но чувство, что её просто хотят отстранить, не отпускало. «А если я решу использовать свою долю? Например, для сдачи в аренду?»

 

«Не смешите меня», — оборвала мать. «Ты же уехала навсегда, строишь карьеру модельера. Кому нужна эта квартира?»

 

Услышав слово «модельер», Ася невольно улыбнулась. Её студия начинала приносить хороший доход, появились постоянные клиенты.

 

«Я развиваюсь профессионально», — спокойно ответила она. «Но формально имею права на долю.»

 

«Это нелепо», — вспылил отец. «Всего две комнаты! Не создавай проблемы!»

 

«Какие проблемы?» — Ася старалась сохранять хладнокровие. «Бабушка…»

 

«Бабушка поступила по-своему», — перебила мать. «Но сейчас нужен практичный подход. Твоя доля лишняя.»

 

Ася отвернулась к окну. «Понятно. Какова стоимость?»

 

«Общая цена квартиры — три с половиной миллиона», — пояснила мать. «Твои 20% составляют семьсот тысяч. Мы готовы предложить шестьсот.»

 

Ася не сдержала возмущения: «Почему именно 600? Разве не логичнее заплатить полную стоимость — 700?»

 

«Видишь ли,» — отец повысил тон, «учитывая текущее состояние квартиры и необходимость ремонта, эта сумма более чем справедлива. К тому же мы берем на себя все организационные вопросы.»

 

«Забавно,» — Ася позволила себе ироничную усмешку, прекрасно понимая реальную ценность недвижимости в престижном районе. Семья явно стремилась получить её долю по заниженной стоимости.

 

«Так что?» — нетерпеливо подтолкнул отец. «Давай оформим всё сразу, у нас есть надежный нотариус.»

 

«Извините,» — Ася решительно поднялась с места, «но я не готова принимать поспешные решения. Мне нужно время для размышлений.»

 

Таня демонстративно закинула ногу на ногу: «Какие могут быть сомнения? Получишь кругленькую сумму и будешь свободна. Всё просто.»

 

Фраза про «свободу» больно ранила. Ася вспомнила, как в детстве боготворила старшую сестру, а теперь та так холодно отталкивает её.

 

«Хорошо,» — Ася обвела всех взглядом. «У меня есть ещё несколько дней на размышления.»

 

«Не затягивай,» — бросил отец. «Да уж,» — мать недовольно скривилась, «мы уже потратили достаточно времени.»

 

Ася молча покинула квартиру, ощущая горечь предательства: «Они хотят вытеснить меня из бабушкиного наследства за копейки.»

 

Позже она отправилась на встречу. …с нотариусом — но не тем, которого рекомендовали родители. Ася заранее нашла независимого специалиста и договорилась о консультации, чтобы понять свои реальные права и возможности.

 

— Вы абсолютно вправе распоряжаться своей долей как сочтёте нужным, — спокойно пояснил мужчина, перелистывая документы. — Вы можете продать её, сдать в аренду, подарить или даже вселиться. Ваши родственники не могут принудить вас к продаже, особенно по цене ниже рыночной.

 

Это придало Асе уверенности. В тот же вечер она вернулась в свою студию в мегаполисе и за пару дней провела оценку квартиры через риелтора. Оказалось, что реальная стоимость жилья в их районе уже превышает четыре миллиона — то есть её доля была ближе к 800 000.

 

Взвесив всё, Ася решила: она не продаст. Написала официальное письмо семье, в котором вежливо, но твёрдо отказалась от продажи, заявив, что планирует сдать свою часть квартиры и уже ищет арендаторов.

 

Ответ не заставил себя ждать — сначала были звонки с упрёками, потом тишина.

 

Прошло два месяца. Таня с мужем так и не переехали — конфликт с долями мешал оформить жильё в их пользу. Родители временно замолчали. Ася тем временем наладила удалённую аренду своей доли — студентка снимала комнату и исправно платила.

 

И вот однажды, вернувшись из поездки на показ мод, Ася обнаружила в почтовом ящике письмо:

 

> Ася, прости нас. Мы были неправы. Бабушка всё правильно сделала — она знала, что ты сильная. Если решишь продать — хорошо. Но если решишь оставить — мы не будем мешать. Главное, чтобы ты знала — ты не лишняя.

 

 

 

Подписи — мама, папа и даже Таня.

 

Ася долго держала письмо в руках. В её жизни началась новая глава: с уважением к себе, с правом на выбор. И с чувством, что она больше н

икому не должна доказывать свою ценность.

 

Так реальность сама поставила всё на свои места.