Света шла по торговому центру и думала о том, чтобы не забыть купить по своему списку всё, что наметила. Вдруг она едва не столкнулась с мужчиной, и только хотела высказать своё неудовольствие, как увидела перед собой удивлённые глаза бывшего одноклассника Пашки. — Вот так встреча! Паша! Ты ли это? Со школы не виделись, надо же… — сказала она, рассматривая возмужавшего приятеля, с которым сидела раньше за одной партой. — Привет, как я рад… Не поверишь, я недавно думал о тебе. То есть вспоминал… — растерянно пробормотал Паша, с явным восхищением глядя на Светлану, — как ты? — Я-то нормально, подожди меня у входа, сейчас докуплю, что нужно и поболтаем в сквере. Ладно? – попросила Света, держа полную сумку на плече. Он кивнул и скрылся. А когда она вышла через двадцать минут на крылечко, то увидела Пашу с букетом хризантем. — Это тебе! – он протянул ей цветы. — За что это? – удивилась Света, принимая букет и вдыхая его аромат. — За всё хорошее, — ответил Павел и взял у Светы тяжёлые сумки. — И всё же не стоило тратиться, мне даже не удобно, — Света улыбнулась, и они пошли к скамейке. — Я ничего не забыл. Ты же столько для меня добра сделала, что всю жизнь помнить должен, — сказал Паша. Они сели и стали вспоминать те трудные для Паши времена. Семья их состояла из бабушки, которой в то время уже было под восемьдесят лет, мамы Павлика, инвалида, и самого Пашки, мальчишки восьмого класса. — Да, когда мать парализовало, я уж думал, что и не доучусь в школе, — с грустью вспоминал Паша, — и если бы не твоя помощь, Светик, то не закончить бы мне восьмой класс. А так дотянула ты меня за уши, и я хотя бы получил свидетельство об окончании восьмилетки… — Да, трудно тебе было. Жили на бабушкину пенсию и мамино пособие по инвалидности. Отца у тебя уже тогда не было… Сейчас страшно даже представить, как ты, ребёнок, а справлялся с двумя больными женщинами. — Ага, и уколы сам научился делать, и готовить, и по выходным подрабатывал уже тогда на стройке разнорабочим. Денег не хватало. Матери нужны были лекарства, бабушке – тоже. Питание, одежда… Но зато теперь я вполне самостоятельный человек. — Ты уже и тогда был самостоятельным больше всех нас, ребят восьмого класса… — подтвердила Света, — и всем девчонкам нравился. Вот только некогда тебе было о свиданиях думать, так много трудился и дома дел невпроворот. Они помолчали. А потом Света рассказала о том, что она выучилась на учителя начальных классов, обожает свою работу. — А я вот так и не получил образования, — сказал Пашка, — стал самоучкой. Работая на стройке в бригаде, перенял мастерство у своих друзей: каменщиков, штукатуров, и даже сварщиков. Всё умею, вот только теперь надо бы корочки получить. Хотя меня и так на стройке держат, ведь я без вредных привычек и работящий. — Повезло тебе на коллектив, да? – спросила Света. — Разные люди в бригаде. Но я держусь. Мама перед смертью просила достойно жить, — Пашка вздохнул, — а теперь я один. Ты бы зашла ко мне, посмотрела какой у меня дом хороший, Света! Не то, что раньше, когда ты ко мне приходила помогать уроки делать и занималась со мной часами. — Да не знаю даже… — застеснялась Света. — Пошли, когда ещё представится случай, когда я тебя встречу. Я так рад, хоть ненадолго, а потом я тебя с сумками провожу куда надо, — стал уговаривать Паша. — Да куда надо – домой, всё туда же. Я тоже там и живу, где раньше. Если помнишь ещё… — улыбнулась Света. — Я всё помню, и никогда не забывал, — ответил Паша и повёл Свету к себе домой. Они вошли в чистый двор, где бегала небольшая собачонка. — Неужели Чапка? – обрадовалась Света. — Она самая… что ей доспеется? Живая и здоровая! – рассмеялся Пашка, а собака перестала лаять и начала обнюхивать ноги Светы. Когда они прошли в дом, Света поразилась чистоте и порядку. — Надо же, я внезапно, а ты будто ждал гостей, — удивилась она. — Да нет, не ждал никого, живу уединённо, а порядок люблю. Так легче и приятнее… Глянь как уютно. Самые лучшие мастера нашей организации ремонт мне делали… Сначала у меня бабушка умерла, и в тот же год за ней и мама. Я тогда уже год отработал официально на стройке. Все меня жалели. И хотя мне было восемнадцать лет, взяли меня мужики в бригаде на поруки, что ли… — рассказывал Пашка, — решили первым делом ремонт мне в доме сделать. Ты же помнишь, как у нас бедненько было. Не на что даже было обоев купить… Пока мама болела. — И как же они всё так придумали? – поинтересовалась Света. — В выходные приходили всей бригадой. Материалы в складчину оформили по низкой цене с базы. И быстро привели дом в порядок. Я, конечно, тоже трудился. Соседка моя, баба Нина, готовила нам обеды по моей просьбе. Весело было. Поддержали они меня тогда очень. Не столько мне тогда ремонт этот нужен был, как их присутствие и участие в моей судьбе. Так и говорили они: «Держись, Пашка, домик мы твой подмарафетим, потом женишься и будешь счастливым главой семейства… Пашка посмотрел на Свету. У неё блестели глаза. Она смотрела на фотографии на стене. На одной была мать Пашки, на второй – бабушка, а на третьей – она, Света, ещё совсем девочка, восьмиклассница с косой на плече… — Ты что это, Паша, мою фотку до сих пор хранишь? – Света покраснела. — А почему бы и нет? Мы не только сидели за одной партой, а и дружили. Разве ты забыла? – он посмотрел ей в глаза и Света кивнула, а потом, похвалив Пашин уют, порядок и хозяйственность, поторопилась идти домой. — А ты не рассказала насчёт себя? Семья твоя как? Родители, и сама… — спросил Паша, пока провожал Свету к её дому в другом квартале. — Всё нормально. Родители ещё работают, я тоже в порядке, как видишь… Тружусь, люблю работу, и рада была встретить тебя. Вот нам уже и по двадцать пять, а словно и не было тех лет, когда мы не видались… Спасибо тебе за цветы, Паша. Она упорхнула в свой подъезд, Пашка постоял ещё немного, вспоминая, где же окна Светы, а потом побрёл домой. Сердце его защемило тоской. Он видел, какой красавицей стала Света. Не понимал, отчего она до сих пор не замужем? Наверное, ищет самого достойного, и права… Такая девушка, как Света должна быть счастлива… Пашка вернулся домой, но в его душе поселилось странное чувство — радостное и одновременно тревожное. Он вновь сел на скамейку возле дома, где недавно они со Светой вспоминали школьные годы. В голове крутились её слова, её голос, её взгляд, когда она увидела ту старую фотографию. Он бережно хранил её, как память о самой светлой части своей юности.

Вечером Паша долго не мог уснуть. Он перебирал в памяти каждый момент сегодняшней встречи. Света. Она словно вернулась в его жизнь не случайно. Может, судьба даёт ему второй шанс? Он вспоминал, как когда-то хотел ей сказать, что влюблён, но так и не решился. Тогда всё казалось сложным: заботы, болезни, страх за близких, бедность… Но теперь он был другим. Сильным, самостоятельным, уверенным. А она — всё та же добрая, искренняя, только теперь ещё прекраснее.

На следующий день Паша взял в руки телефон, но колебался. Звонить или нет? Потом собрался с духом и набрал номер, который Света оставила на прощание, на случай если “вдруг понадоблюсь”.

— Алло? — послышался её знакомый голос.

— Света, привет… Это снова я. Прости, что беспокою. Просто… я подумал, может, встретимся ещё? Выпьем кофе где-нибудь. Я тебе обещал показать одну вещь.

— Какую? — улыбка в голосе выдала её настроение.

— Не скажу. Секрет. Но тебе точно понравится.

Света засмеялась.

— Ладно, у тебя пять минут на то, чтобы удивить меня. Встретимся у фонтана через час?

— Буду первым, кто придёт.

Паша положил трубку и почувствовал, как сердце забилось сильнее. Он подошёл к комоду, открыл маленькую коробочку. Там лежал старый блокнот. Его он вёл в восьмом классе. На задней обложке — вырезка из школьной газеты и подпись: «Света — самая добрая душа на свете». Он взял блокнот с собой. Сегодня он покажет его ей.

А судьба… пусть сама решит, как п

родолжится эта история.