Смеялись над старушкой — пока она не вернулась…

Виктория Петровна впервые зашла в новую парикмахерскую, открывшуюся неподалёку от её дома. С порога её приятно удивила обстановка: чисто, просторно, на стенах — фотографии стильных девушек с модными причёсками, в воздухе витал лёгкий аромат дорогой косметики, а кожаные кресла словно приглашали сесть и расслабиться.

— Добрый день, милые девушки, — с доброй улыбкой обратилась она к мастерам. — Подскажите, есть ли свободный парикмахер? Хотелось бы немного подстричься и покрасить волосы.

Женщины в зале переглянулись. Их взгляды скользнули по её скромному облику: потертое пальто, старенькие ботинки, седые, немного растрёпанные волосы… Лишь глаза выдавали в ней человека с внутренним светом и умом.

— А что вы хотели бы сделать? — спросила одна из девушек, у которой на бейджике значилось имя «Алена».

— Вот такую стрижку, — с лёгкой улыбкой ответила Виктория Петровна, протягивая вырезанную из журнала фотографию.

Алена глянула на изображение и засмеялась, обернувшись к коллегам:

— Гляньте, бабуля хочет себе вот ЭТО!

— Это ж молодёжная стрижка, — фыркнула другая. — У вас, извините, волосы-то еле держатся. Сейчас махнём ножницами пару раз — и всё, останетесь лысой.

— Да и на такую фигуру эта прическа совсем не подойдёт, — подхватила третья. — Да вы хоть представляете, сколько такая укладка стоит? С вашей-то пенсией…

— У меня есть деньги, — тихо сказала Виктория Петровна.

Но её слова только усилили общий смех.

— Боже, ну я не могу! — сквозь хохот проговорила Алена. — Вам сколько лет, бабушка? Решили вдруг омолодиться? Поздновато, не находите?

Пожилая женщина залилась краской.

— Я не ради молодости… У меня мужа нет уже пятнадцать лет, — прошептала она.

— Так вы, значит, себе нового решили найти? — съехидничала одна из парикмахерш, расчесывая волосы клиентке. — Ай да вы, дерзкая!

Понимая, что её здесь только высмеивают, Виктория Петровна молча опустила глаза, развернулась и вышла из роскошного, но холодного и бездушного салона.Прошла неделя. Двери того самого салона вновь открылись, и внутрь уверенно вошла женщина. На ней было элегантное пальто, светлый шёлковый платок, аккуратные туфли на низком каблуке и стильная короткая стрижка, подчёркивающая черты лица. Волосы переливались мягким тёплым оттенком каштана, а в глазах светилось спокойствие и достоинство.

Сотрудницы салона не сразу узнали её. Только когда женщина сняла перчатки и мягко улыбнулась, Алена резко поднялась со своего места.

— Э… Это вы? — растерянно произнесла она. — Вы же… были…

— Да, была, — спокойно подтвердила Виктория Петровна. — Была той самой бабушкой, над которой вы смеялись. А теперь я просто женщина, у которой есть достоинство. И хорошие мастера. Нашлись те, кто не посчитал меня посмешищем, а увидел человека.

В салоне повисла тишина. Кто-то даже отвёл глаза. Алена открыла рот, чтобы что-то сказать, но Виктория Петровна её перебила:

— Я пришла не для стрижки. Просто хотела, чтобы вы знали: иногда всё, что человеку нужно — это чуточку уважения. Но вы выбрали смеяться. А кто-то другой — услышал и помог.

Она развернулась и вышла, оставив после себя аромат духов и тишину, полную стыда. В этот день в салоне никто не смеялся.

А Алена долго смотрела в зеркало и, впервые за долгое время, видела в отражении не побед

у… а неловкость. И, может быть, начало перемен.

Прошло несколько дней. В салоне снова было оживлённо: клиенты, фен, музыка вполголоса. Но атмосфера как будто изменилась — словно кто-то тихо открыл окно, и внутрь проникла новая свежесть.

Алена стала меньше шутить. Она внимательнее слушала клиентов, старалась не перебивать. Коллеги заметили это, но ничего не говорили. Что-то в ней изменилось после той встречи.

Однажды вечером, когда салон уже собирались закрывать, дверь снова открылась. На пороге стояла девушка лет восемнадцати. Щёки красные от мороза, взгляд настороженный.

— Простите… — проговорила она тихо. — Мне бы просто подстричься. Недорого. Очень нужно. Завтра собеседование.

Алена посмотрела на её тонкую куртку, затёртую сумку, неуверенные глаза. И вдруг в этой девочке она увидела… Викторию Петровну. Ту, прежнюю. Которую легко было осмеять, не услышав. Не понять.

— Проходи, — мягко сказала она. — Сегодня я тебе сделаю это бесплатно. Просто по-человечески.

Девушка удивлённо посмотрела на неё:

— Почему?

Алена улыбнулась впервые за много дней — по-настоящему, тепло.

— Потому что однажды я тоже кого-то не услышала. И хочу исправить.

Когда девушка ушла, с новой стрижкой и сияющими глазами, Алена подошла к зеркалу, поправила свои волосы и прошептала:

— Спасибо вам, Виктория Петровна… Вы научили меня самому важному — быть Человеком.

А в это время, за несколько кварталов от салона, Виктория Петровна сидела у окна с чашкой чая. Её короткая стрижка всё ещё аккуратно лежала, а в доме стоял запах сирени. Она не знала, что её слова оставили след. Но где-то одна женщина стала добрее. А з

начит, всё было не зря.