Тем утром Эниуэй медленно открыла глаза. В долю секунды она вздрогнула, почувствовав чьё-то присутствие рядом. Когда мысли прояснились, она узнала Дарвина. В панике она резко отпрянула, а он спокойно сел.

 

— Что ты здесь делаешь? — спросила она дрожащим голосом.

 

— Я наблюдал, как ты спишь. Ты была прекрасна во сне, но наяву — ещё прекраснее.

 

— Дарвин, отпусти меня, прошу тебя!

 

— Это невозможно. Я уже говорил: ты останешься со мной. Со временем ты привыкнешь.

 

— Я лучше покончу с собой, чем останусь здесь против воли.

 

Он скрестил руки и усмехнулся.

 

— Хотел бы я на это посмотреть.

 

— Думаешь, я не смогу? Лучше умереть, чем жить с тобой!

 

— Правда? Ты готова умереть прямо сейчас? Ну, докажи это.

 

Она молчала, но её взгляд говорил сам за себя. Дарвин, не раздумывая, достал оружие из-за спины и протянул ей.

 

— На. Сделай это. Покажи, на что способна.

 

С дрожащими руками она посмотрела на пистолет, потом на Дарвина. Она колебалась. Внезапно в голове возникла идея. Она схватила оружие и направила прямо на него.

 

— Отпусти меня, или я тебя убью.

 

— Ты не посмеешь. Ты не убийца.

 

— Думаешь? Смотри!

 

Она подняла оружие и нажала на курок, целясь в потолок, но… ничего. Выстрела не было. Пистолет оказался разряжен.

 

Дарвин рассмеялся.

 

— Ты правда думала, что я дам тебе заряженное оружие? Никогда бы не пошёл на такой риск. Я не вынесу, если с тобой что-то случится. А теперь отдай его.

 

В ярости она швырнула пистолет в угол комнаты.

 

— Забери своё оружие! Я тебя ненавижу!

 

— Говори, что хочешь, я всё равно буду любить тебя.

 

Он поднял оружие и направился к двери.

 

— Мне нужно выйти. Если тебе что-то понадобится, мои люди здесь. Они позаботятся о тебе.

 

— А если я попрошу их отпустить меня? — язвительно ответила она.

 

Он мягко рассмеялся.

 

— Я всегда любил твое чувство юмора, моя милая. Я тебя люблю.

 

Он ушёл. Эниуэй опустилась на кровать, измождённая. По щеке скатилась слеза. Мысль о том, что этот кошмар может длиться вечно, пугала до дрожи.

 

Один из охранников вошёл с подносом и поставил его на столик.

 

— Приятного аппетита.

 

Она молча уставилась на него. Он ушёл, не сказав ни слова. Как всегда, ни ножа, ни вилки. Она вздохнула.

 

— Как выбраться из этого кошмара?

 

Она беспокоилась о бабушке и молилась, чтобы подруга заботилась о ней. Она знала, что может ей доверять. Она подумала и о начальнике… Заметил ли он её исчезновение? Скорее всего, уже нашёл замену. Она не знала, что Ривалду отчаянно её искал.

 

Из машины он снова и снова звонил в полицию, настаивая узнать местоположение. Раздражённые офицеры отвечали, что уже рядом с местом заточения.

 

Тем временем Эниуэй съела несколько кусочков. Сырые луки напомнили ей о своём эффекте — они вызывали слёзы. В голове вспыхнула идея. Она перевернула комнату вверх дном, уронила поднос, натёрла глаза луком.

 

Шаги — это Дарвин. Быстро она бросилась на кровать, уткнувшись лицом в руки и всхлипывая. Когда он вошёл и увидел её такой, его лицо изменилось.

 

— Моя милая, я знаю, тебе больно, но если постараешься, всё может наладиться.

 

Она подняла заплаканное лицо.

 

— Твои люди… они изнасиловали меня.

 

— Что?!

 

Она зарыдала, и Дарвин поверил. Увидев беспорядок, он взбесился.

 

— Они не могли так предать меня!

 

В ярости он выскочил из комнаты… забыв закрыть дверь.

 

Это был шанс. Эниуэй выбежала и начала искать выход.

 

В этот момент Ривалду получил долгожданный звонок.

 

— Мы почти на месте, — сообщил офицер. — Вижу строение впереди.

 

Ривалду вздохнул с облегчением.

 

Снаружи Дарвин нашёл охранников и, вне себя, направил на них заряженное оружие.

 

— Как вы могли?! Вы должны были её охранять!

 

— Босс, о чём вы?!

 

Он не дал им договорить — выстрелил. Оба упали мёртвыми.

 

Выстрелы эхом разнеслись. Ривалду и полиция, находясь уже рядом, всё услышали. Сердце Ривалду сжалось.

 

— Нет… только не она…

 

Он сигналил и кричал в машине, торопя полицейских.

 

Дарвин понял, что полиция близко.

 

— Чёрт…

 

Он метнулся обратно, но комната была пуста. Эниуэй спряталась, и как только он прошёл мимо, выбежала. Он успел её заметить.

 

— Нет! Эниуэй, стой!

 

Он догнал её и схватил грубо.

 

— Отпусти! — закричала она. — Отпусти меня, сумасшедший!

 

— Замолчи! Ты пойдёшь со мной.

 

— Я никуда с тобой не пойду! Полиция уже здесь!

 

— Ты солгала… предала меня!

 

Полицейские подкатили машины. Дарвин, в панике, схватил её за шею и приставил пистолет к затылку.

 

— Шаг в сторону — и я её убью!

 

Ривалду вышел из машины. Увидев её живой, он вздохнул с облегчением. Но она была в опасности.

 

— Оружие на землю! — приказал Дарвин.

 

Полицейские колебались. Он выстрелил в воздух. Они подчинились.

 

— Отпусти её! — закричал Ривалду.

 

— Никогда! Я уйду с ней!

 

— Ты не уйдёшь! Она не хочет быть с тобой! Правда, Эниуэй?

 

Она кивнула, вся в слезах.

 

— Дарвин, пожалуйста. Не усложняй всё. У тебя есть шанс сдаться.

 

— Мне плевать! Я люблю тебя, Эни!

 

— Это не любовь! Любовь не причиняет боль! — крикнул Ривалду.

 

— А ты думаешь, знаешь, что такое любовь? Ты ведь влюблён в собственную служанку!

 

Взгляд Эниуэй встретился со взглядом Ривалду. Сердце застучало. Он отвёл глаза.

 

— Ты ничего не знаешь о наших отношениях, — ответил он.

 

— Это очевидно. Но неважно. Отпустите меня!

 

— Но не с ней! — прокричал Ривалду, приближаясь.

 

Дарвин выстрелил. Пуля попала в Ривалду.

 

— НЕТ!! — закричала Эниуэй.

 

В отчаянном порыве она ударила Дарвина ногой в колено. Он упал. Она побежала к Ривалду. Дарвин попытался поднять оружие, но полицейские открыли огонь и застрелили его.

 

Эниуэй бросилась к Ривалду.

 

— Пожалуйста, держитесь!

 

Он медленно закрывал глаза. Она закричала о помощи. Один из полицейских попытался остановить кровотечение. Его срочно увезли.

 

Эниуэй настояла поехать с ним. В больнице его тут же забрали на операцию. Она ждала в тревоге.

 

— Господи, спаси его…

 

Позже вернулся врач.

 

— Он потерял много крови. Нужна срочная трансфузия. Но его группа редкая…

 

— У меня O отрицательная. Я могу дать!

 

— Вы уверены?

 

— Да. Я хочу помочь.

 

Процедура началась. Тем временем полиция увезла тела. Эниуэй рассказала им о декораторе. Пообещали отправить команду.

 

Смерть Дарвина её не тронула. Только состояние Ривалду было в её мыслях.

 

Она осталась у его постели. Позвонила бабушке и подруге, сообщив, что в безопасности. Винни, облегчённая, прекратила поиски.

 

Эниуэй провела ночь рядом. Глядя на него, даже ослабленного, она находила его красивым. Ей вспомнились слова Дарвина…

 

Ривалду… Неужели он действительно влюблён в неё?

 

Она надеялась, что он проснётся……На рассвете следующего дня Эниуэй проснулась на жёстком больничном кресле, всё ещё сжав руку Ривалду. Его лицо было бледным, но дыхание — ровным. Капельница медленно капала, отсчитывая драгоценные секунды восстановления.

 

Она сжала его пальцы чуть крепче. — Проснись… пожалуйста…

 

Словно в ответ, веки Ривалду дрогнули. Он медленно открыл глаза, поморщился от боли и тут же наткнулся взглядом на неё.

 

— Эниуэй? — прошептал он.

 

— Я здесь, я с тобой… — её голос сорвался от нахлынувших эмоций.

 

— Ты… жива… Слава Богу…

 

— Я думала, что потеряю тебя… Ты спас меня.

 

Он попытался сесть, но тут же застонал. Она удержала его.

 

— Не двигайся. Врачи сказали — тебе нужен покой.

 

Он посмотрел на неё с удивлением и теплом.

 

— Ты… осталась?

 

— Конечно. Где бы я ещё была?

 

Несколько мгновений они просто молчали, глядя друг на друга. Между ними повисло что-то хрупкое и одновременно сильное. Как новое начало.

 

— Знаешь… — прошептал он. — Когда я увидел, как он держит тебя… я понял, что больше не хочу терять ни тебя, ни ни одной минуты рядом с тобой.

 

Эниуэй почувствовала, как к глазам снова подступают слёзы.

 

— Я так боялась… Но теперь, когда ты здесь… всё кажется возможным.

 

Он взял её за руку и прошептал:

 

— Мы справимся. Вместе.

 

 

—

 

Прошло три недели.

 

Эниуэй вернулась домой к бабушке. Ривалду всё ещё проходил реабилитацию, но с каждым днём чувствовал себя лучше. Он часто звонил, писал, присылал цветы — никогда навязчиво, просто напоминая, что он рядом.

 

Однажды вечером, когда закат окрасил небо в золотисто-розовые тона, она сидела на крыльце с чашкой чая, когда услышала знакомые шаги.

 

Он стоял у ворот, сдерживая улыбку.

 

— Можно войти?

 

Она не ответила. Просто встала и подошла. Они смотрели друг на друга долго. Потом она тихо сказала:

 

— Я боялась любить. Боялась снова доверять… Но ты изменил всё.

 

Он сделал шаг ближе.

 

— Я не идеален. Но я буду бороться за тебя. Всегда.

 

Она улыбнулась сквозь слёзы.

 

— Тогда заходи. Дом уже давно тебя ждал.

 

И в этом простом жесте, в этой фразе — было всё: прощение, принятие и начало новой, настоящей жизни.

 

 

—

 

Год спустя.

 

Тёплый ветерок шевелил занавески в уютной комнате. Солнечные лучи пробивались сквозь окна, заливая светом деревянный пол. На стене висело фото: Эниуэй и Ривалду — улыбающиеся, крепко обнявшиеся на фоне озера. Это был тот день, когда они переехали вместе в новый дом, чтобы начать всё с нуля.

 

Эниуэй стояла у окна с ребёнком на руках. Мальчик, крохотный, с густыми ресницами и тёмными глазами, напоминал отца. Она осторожно покачивала его, напевая колыбельную. В груди пульсировала благодарность — за то, что жива, что любима, что свободна.

 

Снизу послышался звук открывающейся двери. Ривалду вернулся с работы. Он поднялся по лестнице и остановился в дверях, глядя на жену и сына с тем же трепетом, что и в тот самый день в больнице.

 

— Как мой герой? — прошептал он.

 

— Спал, пока не услышал твои шаги, — улыбнулась она.

 

Он подошёл, поцеловал её в висок и аккуратно взял сына на руки.

 

— Знаешь, каждый день, проведённый с вами — это лучший день моей жизни.

 

— И моей, — тихо ответила Эниуэй, прислоняясь к его плечу. — Ты сделал невозможное возможным.

 

Они стояли в тишине, лишь дыхание ребёнка и пение птиц за окном нарушали покой. Больше не было страха. Только свет, тепло и будущее, полное надежды.

 

Потому что настоящая любовь — не та, что держит силой. А та, что освобождает, исцеляет… и остаётся.