Увидев бывшую супругу в дорогущем внедорожнике, он усомнился своим глазищам.

 

Антон раздражённо барабанил пальцами по рулю, наблюдая за нескончаемым потоком пешеходов, медленно пересекающих дорогу.

 

— Ну и когда это всё закончится? — пробурчал он сквозь зубы. — Город наводнён какими-то бедолагами без машин.

 

Застаиваясь в пробке, он начал рассеянно оглядываться. Слева, к перекрёстку, подъехал роскошный джип — блестящий, будто сошедший с обложки глянцевого журнала, с безупречным лоском и хромированными элементами.

 

За рулём сидела женщина.

 

— И водительницу сюда занесло, — с усмешкой бросил Антон. — Интересно, каким способом она умудрилась скопить на такую махину?

 

Тем временем, женщина сняла солнцезащитные очки, поправила волосы и посмотрела в зеркало заднего вида. В тот миг сердце Антона будто замерло — он узнал её. Это была Лера. Его бывшая жена.

 

— Этого не может быть… — прошептал он, ощущая, как челюсть невольно опускается. — Но как? Почему?

 

Мгновенно в памяти всплыло прошлое. Он сам сделал всё, чтобы после развода у неё ничего не осталось. Даже водительских прав не было! А теперь она за рулём нового джипа, а он сам — в своей дряхлой машине, которая едва дышит.

 

«Неужели скрывала доходы?» — лихорадочно перебирал он варианты, пытаясь найти объяснение.

 

Их история началась почти по-кинематографически. Тогда Лера рисовала граффити на стене его фермы — яркая, в краске, с неукротимой причёской. Он изобразил интерес, хотя сам считал её занятия глупой ерундой.

 

— Просто вандализм, — думал он. — Кто вообще в здравом уме разрисовывает стены?

 

Но вслух говорил другое. Его привлекала внешность Леры, остальное не имело значения. Их краткий роман быстро перерос в серьёзные отношения. Лера была умной, с характером, но при этом доверчивой и мягкой.

 

Больше года Антон обманывал и себя, и её, делая вид, что интересуется её творчеством. Потом решил, что она вполне годится для семейной жизни. Сделал предложение по всем канонам: крыша, цветы, гирлянды, кольцо и колено.

 

Свадьбу сыграли в дорогом отеле. И уже через пару часов он пожалел о случившемся. Лерины друзья — шумные, эксцентричные, одетые как попало — выбивались из общей картины. Их вид вызывал у Антона неловкость.

 

— Первым делом запрету ей с ними общаться, — решил он. — Теперь она моя жена. Всякая шелупонь в доме мне ни к чему.

 

К его удивлению, Лера согласилась — лишь бы встречаться с друзьями вне дома.

 

— Антон, ну нельзя же просто вычеркнуть из жизни людей, которых ты не одобряешь, — пыталась она мягко возразить. — Я же не прошу тебя порвать со своими знакомыми.

 

— Лера, не сравнивай, — резко обрывал он. — Мои друзья — это элита. Настоящие люди.

 

Лера знала, что значит настоящая элита, и понимала, что с ней они не имели ничего общего. Но промолчала. Пусть думает, как хочет.

 

Но дело не ограничилось друзьями. Его начала раздражать её внешность, запах красок, вечно взлохмаченные волосы. То, что когда-то казалось милым, теперь вызывало раздражение.

 

Через давление и манипуляции он добился, чтобы она бросила живопись.

 

— Любишь искусство — иди в музей. Как нормальные люди. А не лазай по подворотням. Мои коллеги уже не знают, как оправдать твою “творческую натуру” перед своими жёнами.

 

— Это не хобби. Это моя работа, — возражала Лера. — Ты ведь тоже без диплома в офисе сидишь.

 

— Лера, ты не художник. Ты просто писака, — холодно обрезал он.

 

Эти слова ранили. Несколько дней она молчала. Потом Антон заметил: исчезли краски, холсты, альбомы. Вместо запаха растворителя — новый ароматный лосьон.

 

— Вот теперь другое дело, родная, — сказал он, довольный. В честь “мира” пригласил её в ресторан.

 

Она была потрясающа в бордовом платье, с новой причёской.

 

— Вот теперь ты настоящая. Моя. Может, займёшься чем-нибудь полезным — шитьём или готовкой?

 

Лера молчала. Женщина в зеркале была ей чужой. Но она поняла — пора меняться.

 

Она пробовала многое, пока не остановилась на фотографии. Художник в ней научился ловить свет, момент, кадр. Её снимки стали популярными, заказы сыпались один за другим. В свободное время она гуляла по городу с камерой.

 

Антон всё сильнее раздражался. Ему казалось, что Лера тратит время впустую. Особенно бесило, что её хвалили его знакомые.

 

— За что хвалить-то? За фото? Сейчас любой идиот может на телефон снять!

 

Постепенно чувства ушли. Он завёл новую — стильную, ухоженную, без странных увлечений и шумных друзей. Всё, как мечтал.

 

О разводе Лера узнала неожиданно — повестка в суд. Антон наблюдал за её растерянностью с удовлетворением. Сделал всё, чтобы она осталась ни с чем.

 

— У тебя три дня, — сухо сказал он.

 

Лера лишь кивнула и ушла.

 

Антону было не до неё — новая спутница водила его по выставкам, требовала брендов и внимания.

 

— Надо соответствовать, — говорила она.

 

Иногда он вспоминал вечера с Лерой, когда она рисовала у окна, а он пил пиво в тишине.

 

А теперь… он увидел её — и не узнал. Как она так изменилась?

 

Не осознавая, он поехал за ней. Ожидал, что она направится в ту же однушку. Но нет — свернула в район элитных коттеджей.

 

Ворота раскрылись, и она заехала во двор.

 

У Антона перехватило дыхание.

 

Дом, сад, цветущая вишня. И ощущение — это не просто дом. Это жизнь. Новая. Без него.

 

Он наблюдал, как Лера вышла из машины. Открыла дверь. К ней бросилась девочка — около пяти лет. Смех, объятия. И мужчина вышел ей навстречу — высокий, добрый, уверенный. Он взял ребёнка, поцеловал Леру. И трое скрылись в доме.

 

Антону стало жарко. Зависть? Пустота? Обида?

 

Он открыл её старый профиль. Последняя запись:

 

> «Сначала ты теряешь всё. А потом понимаешь: это было освобождением.»

 

 

 

На фото — она. С камерой, в лёгком платье, босиком, среди цветов. Живая. Настоящая.

 

Он хотел написать. Понять. Вернуть хоть что-то.

 

Но не смог.

 

Телефон выпал из рук. Грудь сдавила боль — не из-за того, что она ушла. А из-за того, что она стала собой. Без него.

 

 

—

 

Вечером он вернулся в одинокую квартиру. Чашка на столе, мусор, тишина. Возлюбленная ушла к тому, кто дарит бриллианты.

 

Он сел у окна, прикрытого пылью. И понял: Лера ему никогда не принадлежала.

 

Он хотел создать «удобную» женщину.

 

А она оказалась — настоящей.

 

Она выжила. Расцвела. И теперь — счастлива.

 

 

—

 

А Лера в это время сидела на террасе с чаем. Девочка рисовала на плитке. Муж ставил проектор.

 

— Ты сегодня светишься, — сказал он, обняв её.

 

— Просто был хороший день, — улыбнулась она. — Я увидела прошлое. И оно больше не причиняет боли.

 

Он поцеловал её. Она закрыла глаза.

 

Ничего больше не нужно было доказывать.

 

Ни ему. Ни себе.

 

Она просто жила.

 

 

И жила — счастливо.