– Хотел отобрать мою квартиру и деньги? Жаль, что я оказалась умнее, да, Максим?🤨 – ухмыльнулась я в лицо мужу Елена проснулась первой, как обычно. Максим спал рядом, раскинув руки поверх одеяла. Солнце пробивалось сквозь плотные шторы, освещая знакомые очертания спальни. Три года назад она привела мужа в свой дом. Теперь же порой казалось, что именно Елена живет в гостях. Встав с кровати, Елена прошла на кухню. Включила кофемашину, достала любимую чашку. За окном шумел проспект, по которому спешили на работу люди. А ей предстоял очередной день в офисе, где каждый час приносил хорошие деньги. — Лен, а ты не забыла про мамину просьбу? — донеслось из спальни.

 

Елена замерла у холодильника. Вчера Зинаида Петровна звонила и просила двадцать тысяч на лечение. В третий раз за полгода. Предыдущие долги так и остались висеть в воздухе.

 

— Какую просьбу? — наигранно спросила жена, вернувшись с кофе в комнату.

 

Максим потянулся, зевнул.

 

— Ну ты же обещала подумать. Мама действительно нуждается в деньгах на процедуры.

 

— Обещала подумать. И подумала, — Елена села на край кровати. — Максим, твоя семья за год взяла у нас сто тысяч. И ни копейки не вернула.

 

— Да ладно тебе, мы же семья! — муж приподнялся на локте. — У тебя денег достаточно, ты же намного больше зарабатываешь. Елена усмехнулась, но в её глазах вспыхнула боль, спрятанная за стальной маской.

 

— Вот именно, Максим. Я зарабатываю. Я пашу. А ваша «семья» только просит. Каждый раз — с мольбой в голосе и упрёками в глазах. Как будто я им что-то должна.

 

Максим вздохнул, отвёл взгляд.

 

— Ты перегибаешь… Маме действительно плохо. Она же не просто так…

 

— Знаешь, что странно? — перебила его Елена, поставив чашку на тумбочку. — Каждый раз, когда у тебя заканчиваются аргументы, ты прячешься за чужую боль. За боль своей мамы, своей сестры, даже за собаку соседей, если нужно. Только не за свою.

 

Он хотел что-то сказать, но она уже встала, поправляя халат.

 

— Ты когда-нибудь вообще собирался отдавать деньги? Или план был другой — потихоньку вытянуть всё, что я заработала, а потом исчезнуть?

 

— Не говори ерунду, — хмуро ответил он. — Я тебя люблю, и ты это знаешь.

 

— Любишь? — Елена рассмеялась — коротко, горько. — Ты любишь мой дом. Мой счёт. Мою стабильность. А меня… Ты даже не знаешь, чем я живу, Максим.

 

Он сел на кровати, потерев лицо.

 

— Неужели всё так плохо?

 

Она посмотрела на него долго. В этом взгляде не было гнева. Только усталость и прозрение.

 

— Всё было плохо давно. Просто я раньше закрывала глаза. А теперь… теперь у меня их нет причин закрывать.

 

Тишина повисла в комнате, как утренний туман. Потом зазвонил её телефон. Рабочий звонок. Елена взяла трубку, одновременно заглянув в зеркало. В отражении она увидела не жену. Не жертву. А женщину, которая наконец-то выбрала себя.

 

— Алло. Да, я выезжаю. Через двадцать минут буду в офисе.

 

Она отключила звонок, взяла сумку и направилась к двери.

 

— Подожди, — тихо произнёс Максим. — Мы же можем всё исправить…

 

Елена остановилась, не оборачиваясь.

 

— Ты — может быть. Я — уже нет.

 

И с этими словами она вышла, оставив за спиной мужчину, который слишком долго думал, что любовь — это доступ к чужому кошельку.

 

На улице было свежо, и легкий ветер развевал её волосы, как будто приветствуя новую версию Елены — ту, которая больше не боится одиночества. Она шла по тротуару уверенно, как будто сбросила тяжёлую ношу, которую носила три года.

 

Каждый шаг прочь от дома был шагом к себе.

 

В лифте до офиса она поймала себя на том, что не испытывает боли. Ни злости, ни обиды. Только лёгкую грусть — как по чему-то, что когда-то казалось настоящим, а оказалось иллюзией.

 

На работе её встретили улыбки коллег, звонки, задачи, проекты. Мир продолжал крутиться. Без истерик, без манипуляций. Она снова ощущала, что управляет своей жизнью.

 

Через пару дней Максим позвонил. Она не ответила.

 

Он писал сообщения — длинные, с извинениями, с просьбами «поговорить». Последнее было особенно коротким:

«Я тебя потерял. Навсегда?»

 

Она прочитала, улыбнулась — немного печально — и удалила сообщение. Её телефон больше не был якорем. Не был поводом плакать в ванной и надеяться на чудо.

 

Позже, в один из воскресных вечеров, Елена сидела на кухне с бокалом вина, завернувшись в плед. С балкона доносился шум города — живого, как и она сама.

 

На столе лежал договор на покупку новой квартиры. Поменьше, но своя. С чистым началом.

 

Она взглянула на пустое кресло напротив. Там никто не сидел. И ей не было одиноко. Потому что, наконец-то, она сидела рядом с собой. С той, которую долго теряла в угоду «любви».

 

Иногда нужно уйти не потому, что кто-то плохой. А потому, что ты сама заслуживаешь лучше.

 

И в этот вечер она впервые за долгое время сказала себе вслух:

 

— Спасибо, что выбрала меня.