Неожиданный поворот

 

Екатерина тихо приоткрыла дверь квартиры, вошла и включила свет в коридоре. В тот же миг её взгляд упал на пару изящных синих туфель на высоких каблуках, небрежно оставленных у порога. Узнала она их сразу — это была обувь её лучшей подруги Лизы.

 

— Что Лиза делает здесь в такой час? — промелькнуло в голове, пока Катя медленно снимала пальто.

 

Утро на работе началось странно. Внезапно подкатила слабость, голова закружилась, а во рту появился привкус тошноты.

 

Последние дни она списывала недомогание на усталость, но сегодня всё стало слишком очевидно.

 

— Катя, с тобой всё в порядке? — обеспокоенно спросила Света, заметив, как подруга побледнела.

 

— Не знаю… как-то нехорошо, — выдохнула Катя, ослабляя шарф. — Кружится голова, подташнивает.

 

— Ого, — прищурилась Света. — Может, ты беременна?

 

— Да брось ты, — попыталась отмахнуться Катя, но уверенности в голосе не было. — Наверное, просто перегруз.

 

— Перегруз? Да ты же у нас зожница — йога и смузи. Слушай, сходи-ка проверься.

 

Катя задумалась. А вдруг Света права? С Сергеем они детей пока не планировали, но…

 

— Ладно, пойду в аптеку, — решилась она и схватила сумку.

 

Через полчаса она стояла в офисном туалете с тестом в руках. Две чёткие полоски.

 

Беременна.

 

Радость смешалась с тревогой. Они с Сергеем женаты всего два года, только начали строить жизнь. Но может, это судьба?

 

Катя сказала начальнице, что плохо себя чувствует. Когда та узнала причину, лишь улыбнулась:

 

— Иди домой, Катюша, отдохни. Завтра разберёшься с мыслями — а сегодня побудь одна.

 

Катя почти бежала домой, предвкушая, как удивит мужа. Он сегодня был дома — редкий выходной. Она представляла, как он сначала удивится, потом улыбнётся, обнимет её.

 

Но, войдя, застыла. У порога — синие туфли Лизы. Из глубины квартиры доносились голоса. Сердце ёкнуло.

 

Катя прошла в гостиную — там было пусто. Звуки доносились из спальни. Подняв дрожащую руку, она открыла дверь… и застыла.

 

Сергей и Лиза сидели на кровати, рассматривая альбом с фотографиями. Разговаривали тихо, с улыбкой.

 

— Катя? — удивился Сергей, поднимая голову. — Ты… ты почему так рано?

 

Лиза, закутавшись в плед, густо покраснела и молчала, нервно теребя край ткани.

 

— Что… здесь происходит? — голос Кати дрожал.

 

— Это не то, что ты думаешь, — начал Сергей, вставая. — Мы просто…

 

— Просто? — её голос стал острее. — Лиза, ты же моя подруга! Как ты могла?

 

Дальше всё слилось в один водоворот — крики, упрёки, хлопок двери. Лиза выбежала, Сергей что-то объяснял, но Катя не слышала. Она рухнула на диван и расплакалась.

 

Позднее, когда за окном стемнело, она всё ещё сидела в тишине. Оглушающей тишине.

 

Через неделю Катя уже сидела в частной клинике. Решение далось тяжело. Сергей пришёл только раз — забрать вещи. Объявил о разводе.

 

— Между нами с Лизой всё давно… Это любовь, Катя. Прости.

 

Она не стала говорить ему о ребёнке. Не хотела, чтобы он остался из жалости.

 

Долго взвешивала. Родители далеко, денег впритык, одной страшно. Она решила: аборт — единственный выход.

 

Когда врач пригласил её в кабинет, она вошла… и застыла.

 

За столом сидел Павел. Тот самый — из школы. Тот, кого она когда-то тайно любила. Тот, кто на выпускном подарил ей цветок и обнял, а она убежала, испугавшись.

 

— Катя? — он встал с улыбкой. — Не верю своим глазам!

 

— Павел? Ты… тут работаешь?

 

Они обнялись, вспоминая школьные годы. Стало чуть теплее.

 

— Так с чем ты ко мне? — мягко спросил он.

 

Катя всё рассказала. Про измену, предательство, беременность и… решение.

 

Он молча выслушал.

 

— Это серьёзный шаг. Может, не спеши? Давай вечером встретимся, поговорим спокойно. Я угощаю.

 

Она кивнула. И впервые за неделю почувствовала: кто-то рядом.

 

Вечером — кафе, травяной чай, воспоминания, смех. Павел был рядом. Он осторожно завёл разговор о будущем.

 

— Ты уверена, что хочешь избавиться? Ведь ребёнок ни в чём не виноват.

 

— А ты… женат? — спросила она, уходя от ответа.

 

Он опустил глаза.

 

— Был. Но детей у меня быть не может. Жена ушла, когда узнала.

 

Катя замерла. Слеза скатилась по щеке.

 

— Я боюсь… я одна, — прошептала она.

 

— Ты не одна, — Павел накрыл её руку своей. — Если позволишь, я буду рядом.

 

Катя улыбнулась сквозь слёзы.

 

— Может, мне нужен не только врач… — тихо сказала она.

 

Через пару дней Павел пришёл с корзиной клубники.

 

— Пациентку навещаю, — подмигнул он.

 

— Откуда ты знаешь, где я живу?

 

— Медкарта, — рассмеялся он.

 

За чаем вспоминали школу.

 

— Я ведь тогда был влюблён в тебя, — признался Павел. — А ты сбежала…

 

— А я тебя любила, — прошептала Катя. — Но стеснялась. Жалею.

 

Он посмотрел ей в глаза.

 

— Может, судьба даёт второй шанс?

 

— Но я… беременна. Это не твой ребёнок.

 

— Для меня он не чужой, — твёрдо сказал он. — Я хочу быть с вами.

 

Катя почувствовала тепло. Она приблизилась, он обнял её.

 

— Знаешь, — прошептала она, — теперь я тоже верю, что всё будет хорошо.

 

Год спустя они гуляли в парке. Павел держал Катю за руку, в коляске весело тянулся к листьям маленький Миша. И в этот момент Катя знала: жизнь порой делает неожиданные повороты. Но иногда — это самые правильные.

 

 

 

Прошёл год.

Катя держала в руках крошечную варежку и поправляла капюшон на голове сына. Миша, пухлощекий и любопытный, хихикал, вытягивая руки к снежинкам, что медленно падали с неба. Они гуляли в городском парке, укутанные в тёплые шарфы. Рядом шёл Павел, держа Катю за руку. Он что-то рассказывал малышу, и Миша радостно агукал в ответ, словно понимал каждое слово.

 

Катя взглянула на них — и внутри защемило от нежности.

Ещё недавно она была в слезах, в одиночестве, на грани. А теперь — вот он, её мир: эти двое.

 

— Как думаешь, он будет врачом, как ты? — спросила она с улыбкой, наблюдая, как Павел бережно прижимает сына к себе.

 

— Может, и станет. А может, музыкантом… или космонавтом. Главное — чтобы был счастлив, — ответил Павел и посмотрел на неё. — Как его мама.

 

Катя почувствовала, как по щеке скатилась слеза. Уже не от боли, не от страха — от благодарности.

 

Они шли дальше по заснеженной дорожке, и Павел вдруг остановился.

 

— Катя, — сказал он тихо, — мне хочется, чтобы ты знала: всё это не игра. Я люблю тебя. Не только потому, что ты мама замечательного мальчика. А просто тебя — ту, что ты есть. Со всеми шрамами, с прошлым, с сильным сердцем.

 

Катя сжала его руку.

 

— Я тоже тебя люблю, Павел. Ты стал моей опорой. Моим чудом… в тот момент, когда я почти перестала верить в чудеса.

 

Он достал маленькую коробочку из кармана и открыл её. Там лежало простое золотое колечко.

 

— Я не спешу. Но хочу, чтобы ты знала — я здесь. И останусь, если ты позволишь.

 

Катя всхлипнула, кивнула и прошептала:

 

— Да… Да, Павел.

 

Миша, словно почувствовав настроение, захлопал в ладоши и радостно засмеялся.

 

 

—

 

Весной они переехали в небольшой домик за городом. Там цвели яблони, по утрам щебетали птицы, и Миша учился ходить босиком по траве. Павел читал ему сказки, а Катя пекла пироги, напевая под нос.

 

По вечерам они сидели втроём у камина. Катя держала Мишу на коленях, Павел — обнимал их обоих, а за окном шёл дождь.

 

— Знаешь, — как-то сказала Катя, — раньше мне казалось, что счастье — это когда всё идеально. А теперь я понимаю: счастье — это когда тебя любят. Несмотря ни на что.

 

— И когда ты любишь в ответ, — добавил Павел и поцеловал её в висок.

 

 

—

 

Однажды, через несколько лет, в школе на родительском собрании Миша сказал:

 

— А мой папа — самый лучший! Он нас с мамой спас. Он доктор, но и волшебник тоже!

 

Кате стало тепло. Потому что мальчик был прав.

 

Порой жизнь обрушивает на нас боль и предательство. Но потом… приходит тот, кто аккуратно подбирает осколки и собирает тебя заново. Без условий. Без упрёков.

 

С любовью.

 

И это — не случайность.

 

Это — судьба.