Месть на свадьбе

Когда будущая свекровь Кати, Лариса, потребовала сесть между ней и её женихом за главным столом на свадьбе, это стало лишь последней каплей в череде её попыток показать, кто в семье главный. Но ответ Кати оказался таким неожиданным, что перевернул весь сценарий праздника с ног на голову.

 

Со стороны всё выглядело идеально. Я была помолвлена с Даней — добрым, умным мужчиной, которого искренне любила. Но за фасадом улыбок и нарядов скрывалась истина: я медленно задыхалась от постоянного давления одной женщины, решившей контролировать каждый мой шаг.

 

Этой женщиной была Лариса — мать Дани.

 

С того самого момента, как мы объявили о помолвке, она вцепилась в подготовку, словно это её собственная свадьба. Я поначалу думала, что это пройдёт. Но всё только усиливалось.

 

Сначала — цветы.

 

— О, Катя, тюльпаны слишком простые, — с надменной улыбкой заявила она у флориста. — Даня всегда любил пионы, правда, дорогой?

 

Даня кивнул, даже не отрываясь от телефона.

 

Я решила промолчать. «Выбирай, за что стоит бороться», — сказала себе.

 

Потом она взялась за моё платье.

 

— Думаю, что-то более свободное будет куда… выигрышнее, — произнесла она с улыбкой, слишком натянутой, чтобы быть искренней.

 

Я снова проглотила слова, стиснула зубы и сделала вид, что всё в порядке.

 

Даже когда я приготовила её любимое блюдо Дани — сливочное ризотто с грибами, она лишь холодно заметила:

 

— Ну, рис со сливками — это не шедевр кулинарии. Но… за старание спасибо.

 

Даня, как всегда, не обратил внимания.

 

Она вмешивалась в наши планы, бронировала встречи на те даты, когда мы должны были обсуждать свадьбу, и вела себя так, будто решает всё за нас двоих.

 

И Даня… позволял.

 

Я поняла: выхожу замуж не только за него, но и за его мать.

 

Настал день свадьбы. Солнце, лёгкий ветер, цветы… На мгновение я подумала, что всё будет хорошо.

 

Пока не появилась Лариса — в платье цвета слоновой кости с лёгким шлейфом, отделанным кружевом и стразами. Платье, которое вполне могло бы быть свадебным.

 

— Даня! — радостно воскликнула она, пройдя мимо меня, будто я была просто частью декора. — Мой красавчик!

 

Он обнял её. Я застыла.

 

Но на этот раз злости было недостаточно — у меня был план.

 

По традиции мы с Даней должны были сидеть рядом, в центре главного стола. Но, как только мы подошли, Лариса бесцеремонно придвинула стул между нашими местами и села, с видом королевы, вернувшей себе трон.

 

— Вот теперь идеально! — довольно произнесла она, взяв сына за руку. — Не пропущу ни одной минуты этого дня.

 

В зале раздались удивлённые перешёптывания. Я посмотрела на Даню.

 

Он лишь пожал плечами:

 

— Это же просто стул.

 

Просто стул? Отлично.

 

— Вы правы, Лариса, — ответила я с медовой улыбкой. — Пусть будет по-вашему.

 

Она решила, что победила.

 

Но игра только начиналась.

 

Пока она наслаждалась вниманием, я вышла в коридор и позвонила в кондитерскую, что доставила наш свадебный торт.

 

— Здравствуйте, это Катя. Есть одна маленькая правка для фигурок на торте… Да, срочно.

 

Через час фигурки были заменены.

 

И вот настал момент разрезать торт. Свет в зале приглушили, гости

аплодировали… И вдруг — недоумение.

 

На верхушке трёхъярусного торта…

Хорошо, я продолжу историю так, чтобы она оставалась эмоциональной, напряжённой и при этом имела яркий и запоминающийся поворот.

…На верхушке трёхъярусного торта, вместо привычных фигурок жениха и невесты, стояли три миниатюрные фигурки: жених, невеста… и между ними — маленькая, но явно выделяющаяся фигурка женщины в платье цвета слоновой кости.

 

Платье было вылеплено до мельчайших деталей, даже со стразами и кружевом, а на крошечном лице застыла самодовольная улыбка.

 

Зал сначала замер, а потом раздался сдержанный смешок. Кто-то прикрыл рот салфеткой, кто-то уронил вилку.

 

Лариса уставилась на торт, бледнея на глазах.

 

— Что… это? — выдавила она.

 

— Это? — я невинно наклонила голову. — Просто небольшое дополнение. Ведь сегодня мы все втроём начинаем новую жизнь, верно? Я, Даня… и вы, Лариса.

 

Смех стал громче, и даже тамада не удержался от улыбки.

 

Даня покраснел. Он впервые за весь день посмотрел на мать не с обожанием, а с растерянностью.

 

— Мам… ну…

 

— Что «ну»? — её голос дрогнул. — Ты… позволил ей…

 

— Я? — он растерялся. — Я вообще ничего не знал…

 

— Так даже лучше, — перебила я. — Это сюрприз. Все же должны знать, кто у нас сегодня главная звезда.

 

Она попыталась подняться, но её платье зацепилось за ножку стула. На мгновение мне показалось, что она готова броситься на меня, но взгляды гостей её остановили.

 

Я взяла нож для торта.

 

— Ну что, разрежем? — я подмигнула официанту. — Начнём, пожалуй, с этой… особенной части.

 

Смех за столами стал почти оглушительным. Лариса откинулась на спинку стула и, сжав губы, отвела взгляд.

 

Даня молчал. Он явно пытался переварить происходящее.

 

Мы разрезали торт. Я аккуратно положила кусок с «мини-Ларисой» на тарелку и протянула ей:

 

— Вам, как самой важной гостье.

 

Она взяла тарелку, но руки её дрожали.

 

До конца вечера она почти не разговаривала. Её самоуверенность будто растворилась в этом зале, полном свидетелей маленькой, но меткой мести.

 

А я? Я почувствовала, как впервые за долгое время могу дышать полной грудью.

 

И, глядя на мужа, я тихо подумала: «Если он так и не поймёт, на чьей он стороне, мне придётся сделать ещё один выбор… уже без его участия».

Если хотите, я могу написать ещё один эмоциональный эпилог, где Катя после свадьбы решает, останется ли она с Даней или уйдёт. Это сделает историю боле

е сильной и завершённой. Хотите, чтобы я это сделала?

После разрезания торта вечер продолжался, но что-то изменилось. Лариса больше не смеялась громче всех, не перебивала меня и не командовала официантами. Она сидела тихо, словно боялась сделать ещё один неверный шаг.

 

Даня пытался шутить и поддерживать разговор, но я видела — он тоже всё понял. Только вот вопрос был в том, на чьей он стороне.

 

После танцев, поздравлений и фотографий мы с Даней наконец остались наедине, в маленькой комнате для новобрачных. Я стояла у окна, глядя на огни за стеклом.

 

— Катя… — начал он, подходя ближе. — Зачем ты так с мамой? Это ведь… твоя месть?

 

Я медленно повернулась.

 

— Даня, а как ты думаешь, что я чувствовала все эти месяцы? Когда меня унижали, перебивали, отодвигали на второй план… на моей же свадьбе? Ты хоть раз за всё это время встал на мою сторону?

 

Он замолчал. Это молчание длилось дольше, чем я ожидала.

 

— Я… не хотел ссор, — наконец сказал он.

 

— А я не хотела выходить замуж за мужчину, который боится сказать «нет» даже ради меня, — ответила я спокойно, но твёрдо.

 

Мы оба понимали, что этот разговор не закончится за одну ночь.

 

На следующий день мы уехали в короткое свадебное путешествие. Внешне всё было как у всех — красивые фото, прогулки, тихие ужины. Но внутри между нами лежала тень.

 

Вернувшись домой, я приняла решение.

 

Однажды вечером, когда Даня вернулся с работы, я встретила его у двери с небольшим чемоданом в руках.

 

— Это что? — он побледнел.

 

— Это пауза, — сказала я. — Я уезжаю к подруге. Мне нужно время, чтобы понять, хочу ли я жить в семье, где всегда будет два главных места за столом, и одно из них — не моё.

 

Он молчал. Я видела в его глазах смесь боли и растерянности.

 

— Даня, — я добавила тихо, — я люблю тебя. Но любить недостаточно, если рядом нет уважения.

 

Я вышла за дверь, и впервые за долгое время почувствовала, что сама управляю своей жизнью.

 

Может быть, он поймёт и вернётся ко мне уже другим. А может… эта свадьба останется лишь красивым воспоминанием о то

м дне, когда я наконец выбрала себя.

 

…Я вышла за дверь с чемоданом в руках, и тёплый вечерний воздух обжёг лицо. В голове звучал стук собственных шагов — быстрый, решительный, словно отбивающий ритм моей новой жизни.

 

Я не знала, вернусь ли. И, честно говоря, впервые за долгое время это меня не пугало.

 

Прошла неделя. Даня звонил каждый день. Иногда молчал в трубку, иногда просил вернуться. Но я отвечала одно: «Подумай, чего ты хочешь на самом деле».

 

На восьмой день он появился у двери квартиры подруги, где я временно жила. Без звонка, без предупреждения. В руках — букет белых тюльп, тех самых, которые я хотела на свадьбе.

 

— Катя… — его голос дрожал. — Я всё понял. Я… был трусом. Я думал, что, не вмешиваясь, я защищаю наш покой. Но я только делал тебе больно.

 

Я молчала.

 

— Я поговорил с мамой, — продолжил он. — Сказал, что теперь у меня своя семья. Что мои решения — это наши с тобой решения. Ей это было непросто услышать… но она услышала.

 

Он протянул мне тюльпаны.

 

— Если ты готова, давай начнём всё сначала. С чистого листа.

 

Я взяла цветы. И впервые за всё это время позволила себе улыбнуться.

 

Мы вернулись домой вместе. Лариса больше не пыталась занимать моё место — ни за столом, ни в жизни Дани. И хотя я понимала, что отношения с ней никогда не будут идеальными, я знала: теперь у меня есть союзник, который всегда будет рядом.

 

А тот свадебный торт с тремя фигурками ещё долго вспоминали наши друзья. Для кого-то это была смешная история. Для меня — символ того дня, когда я научилась ставит

ь себя на первое место.