«Можно я приберусь в вашем доме в обмен на тарелку еды?» — произнесла женщина, и миллиардер, открывший дверь, словно окаменел.

 

За окнами особняка, расположенного на окраине Сиэтла, небо разверзлось, и дождь барабанил по стеклянной крыше, заглушая все звуки. Внутри просторного зала Джулиан Мэддокс стоял у камина, в руке — чашка крепкого кофе, а взгляд был прикован к пляшущим языкам пламени. Он привык к одиночеству: в этом огромном доме никогда не было по-настоящему живых голосов. Деньги подарили ему власть и роскошь, но не смогли дать покой душе.

 

Неожиданный стук разорвал тишину. Джулиан нахмурился: гостей он не ждал, прислуга была в отъезде, а незваные визиты случались редко. Отставив чашку, он направился к двери.

 

Когда створка распахнулась, перед ним предстала женщина, насквозь промокшая под ливнем. На её руках дрожала крошечная девочка — не старше двух лет. Изношенная одежда липла к телу, черты лица выдавали усталость, а глаза — голод и изнеможение. Ребёнок, притулившись к свитеру матери, молча изучал незнакомое пространство.

 

— Простите за дерзость, — с трудом произнесла женщина, её губы дрожали. — Я не ела уже двое суток. Позвольте мне прибраться у вас… хотя бы за тарелку еды для меня и моей дочери.

 

Джулиан застыл. Его сердце сжалось — не от жалости, а от потрясения.

 

— Эмили?.. — едва слышно сорвалось с его губ.

 

Женщина вскинула голову, её глаза расширились от шока.

 

— Джулиан?..

 

Мир вокруг будто остановился. Семь долгих лет назад она исчезла, не оставив ни письма, ни объяснения. Просто растворилась из его жизни.

 

Последнее воспоминание о ней пронеслось перед глазами: Эмили Харт в алом летнем платье, босая, смеётся в саду, словно сама радость, словно ничто не могло разрушить её счастья…

Эмили стояла на пороге, прижимая к себе девочку, и не верила собственным глазам. Перед ней был человек, которого она когда-то любила до безумия, и которого сама обрекла на боль. Джулиан смотрел на неё так, будто призрак прошлого пришёл напомнить о незаживающей ране.

 

— Это… правда ты? — произнёс он с надломом в голосе, будто сам боялся поверить в реальность происходящего.

 

Эмили опустила взгляд, её губы задрожали. Она не имела права появляться здесь. Не после всего. Но отчаяние толкнуло её к его двери: голод, холод, страх за маленькую дочь.

 

— Прости… — прошептала она едва слышно. — Я не собиралась… просто… у нас не осталось ничего.

 

Она едва держалась на ногах, и Джулиан, несмотря на внутреннюю бурю, подхватил её за локоть, чтобы не дать упасть.

 

— Заходи, — произнёс он резко, почти властно, но за этим тоном скрывалась дрожь.

 

Он провёл её в гостиную, где горел камин, и усадил в кресло. Девочка прижалась к матери и заснула прямо у неё на руках, утомлённая дорогой. Джулиан не сводил с ребёнка взгляда. Сердце болезненно сжалось — в её лице он угадывал что-то родное, неуловимое.

 

— Это… твоя дочь? — спросил он, пытаясь удержать ровный тон.

 

Эмили подняла глаза. В них отражалось столько боли, что Джулиан на миг перестал дышать.

 

— Да. Её зовут Лили.

 

Он отвернулся к огню, стиснув зубы. Тысячи вопросов рвались наружу: Где ты была все эти годы? Почему исчезла? Почему не пришла ко мне, когда тебе было плохо? Но он молчал.

 

Эмили погладила волосы ребёнка и, словно услышав его невысказанные мысли, произнесла:

 

— Я ушла не потому, что хотела… Мне пришлось. Тогда я думала, что защищаю тебя. Что без меня тебе будет легче…

 

Её голос дрогнул.

 

— Но ты ошибалась, — с горечью сказал Джулиан. — Ты забрала у меня всё.

 

Тишина повисла между ними. Лишь дождь продолжал барабанить по крыше, будто отмеряя ритм их воспоминаний.

 

Эмили закрыла глаза. Она знала, что не заслуживает ни прощения, ни второго шанса. Но сейчас ей было важнее всего одно — накормить дочь, согреть её, подарить хоть крупицу безопасности.

 

— Джулиан, я не прошу ни жалости, ни милости… — её голос был едва слышен. — Только кусок хлеба для Лили. А потом мы уйдём.

 

Джулиан обернулся к ней. Его взгляд был твёрдым, но в глубине светилось что-то ещё — обида, смешанная с тоской, и искра того чувства, которое он так старался похоронить все эти годы.

 

— Ты думаешь, я позволю вам снова исчезнуть? — тихо произнёс он. — После того, что ты сделала со мной?.. После того, что я вижу сейчас?..

 

Эмили подняла голову. В её глазах блеснули слёзы.

 

— У меня нет права оставаться здесь. Но, если захочешь… я расскажу тебе всё.

 

Джулиан молчал, только подошёл ближе и накрыл одеялом её и ребёнка, уснувшего в изнеможении. Он смотрел на Лили и не мог избавиться от мучительной мысли: А если это моя дочь?..

 

Впервые за долгие годы его холодный дом наполнился дыханием жизни.

Эмили сидела у камина, свет от огня мягко освещал её лицо. Джулиан молча наблюдал, как она гладит волосы спящей Лили. Казалось, он боялся моргнуть, чтобы не потерять этот образ.

 

— Ты должна объяснить, — наконец нарушил тишину он. — Почему ты ушла? Почему не сказала ничего?

 

Эмили глубоко вдохнула, словно набиралась смелости.

 

— Тогда… семь лет назад… — её голос дрогнул, — твой отец предложил мне деньги, чтобы я исчезла. Сказал, что ты должен жениться на девушке «достойного происхождения», а я… я была для тебя лишь обузой. Он пообещал, что, если я уйду без объяснений, у тебя откроется дорога к великому будущему. Я была глупа, Джулиан. Я поверила, что делаю это ради тебя.

 

Слёзы блеснули на её щеках.

 

— Я ушла, потому что любила тебя. И потому что боялась, что ты отвернёшься от меня, если узнаешь правду. Но потом я поняла, что осталась одна. Совсем одна…

 

Джулиан побледнел. Его руки сжались в кулаки.

 

— Значит… это не ты предала меня. Это он отнял тебя у меня. — Его голос был низким, полным гнева и боли. — А я все эти годы ненавидел тебя, думая, что ты бросила меня.

 

Эмили закрыла глаза.

 

— Прости… я должна была бороться за нас, а не убегать. Но тогда я ждала ребёнка. Лили… — она прижала девочку к себе. — Она твоя, Джулиан.

 

Его мир рухнул и возродился в одно мгновение. Слёзы впервые за долгие годы навернулись на глаза. Он шагнул ближе, присел рядом, осторожно коснулся волос девочки.

 

— Моя… дочь… — прошептал он, едва сдерживая рыдания.

 

Эмили затаила дыхание, боясь, что он оттолкнёт их. Но Джулиан поднял на неё взгляд, полный не злости, а решимости.

 

— Ты не уйдёшь отсюда. Ни ты, ни она. Я слишком долго жил в пустоте. Пусть деньги дали мне стены, но без вас в этом доме не было жизни. Теперь я знаю: не отпущу больше никогда.

 

Эмили всхлипнула, уткнувшись лицом ему в плечо. В его объятиях она впервые за долгие годы почувствовала себя в безопасности.

 

Дождь за окнами стихал, и сквозь тучи пробивался свет рассвета. Лили тихо пошевелилась и открыла глаза. Она посмотрела на Джулиана и протянула к нему маленькую ладошку.

 

Он осторожно взял её руку в свою, и в этот миг понял: всё, что он искал в жизни — смысл, любовь, будущее — было здесь. В этих двух хрупких существах.

 

— Добро пожаловать домой, — прошептал он.

 

И в этот момент их сердца соединились заново, сплетая прошлое, настоящее и будущее в одну судьбу,

которую уже никто не мог разрушить.

Эмили всё ещё не верила, что всё это происходит на самом деле. Её сердце разрывалось от чувства вины и облегчения одновременно. Она знала, что их дорога будет непростой, но впервые за многие годы она почувствовала: надежда вернулась.

 

Джулиан встал и медленно прошёлся по комнате. Его шаги отдавались в тишине, но внутри него бушевал шторм. Он потерял семь лет жизни с ней… и с дочерью. Семь лет, которые никто не сможет вернуть.

 

— Ты лишила меня возможности видеть, как она делает первые шаги, как произносит первое слово, — произнёс он хриплым голосом. — Ты украла у меня годы отцовства.

 

Эмили сжала руки.

 

— Я знаю… и это моя самая тяжёлая боль. Каждый день я жалела, что ушла. Но я боялась, что вернусь — и увижу тебя с другой женщиной. Боялась, что не смогу бороться с миром, который был сильнее меня.

 

Джулиан остановился, посмотрел на неё долго, пристально. Потом вдруг подошёл и опустился рядом. Его пальцы осторожно коснулись её щеки.

 

— Я не могу вернуть прошлое, Эмили. Но могу выбрать настоящее. И я выбираю вас.

 

Она не выдержала и разрыдалась, прижимаясь к его груди. Лили, словно почувствовав перемену, подняла голову и с улыбкой протянула руки к отцу. Джулиан прижал девочку к себе, и в его сердце впервые за долгие годы поселилось то, чего он так ждал: тепло семьи.

Прошло несколько недель. Особняк Джулиана уже не казался пустым и холодным. В комнатах звучал смех Лили, по утрам они втроём завтракали за большим столом, а вечерами сидели у камина, словно боялись отпустить друг друга даже на миг.

 

Впереди их ждали трудности — разговоры, объяснения, борьба с прошлым. Но всё это уже не пугало: они были вместе.

 

Однажды вечером Джулиан взял руку Эмили и, глядя прямо в её глаза, произнёс:

 

— Ты дала мне то, чего я ждал всю жизнь, — семью. Больше никогда не отпущу.

 

Эмили улыбнулась сквозь слёзы.

 

И в этот момент оба знали: после долгих лет боли и разлуки они наконец нашли

дорогу домой — друг к другу.