Болезнь открыла Марине правду о близких

— Какой ещё развод? Что за чушь? У тебя же четвёртая стадия! — Сергей взвыл, будто его приговорили. — А квартира? Я не успею получить её по наследству!

Он ходил взад-вперёд, не находя себе места. Лицо перекосилось от злости и испуга.

Марина сидела на краю постели, обессиленная болезнью. Щёки впали, пальцы едва заметно подрагивали, но взгляд оставался спокойным, почти умиротворённым.

— Именно поэтому я и хочу развестись, Серёжа, — тихо произнесла она. — Мне важно, чтобы после моего ухода всё досталось тому, кто действительно был рядом, когда мне было хуже всего.

— Ты что, совсем… — муж остановился как вкопанный. — Кому ты собираешься всё оставить? У тебя же почти нет родственников

Марина медленно подняла голову. Сергею показалось, что её глаза впервые за долгое время стали по-настоящему живыми — не от силы, а от внутреннего решения, которое уже невозможно поколебать.

— Родни нет, — согласилась она спокойно. — Зато есть люди, которые не отвернулись.

Сергей дернулся, будто её слова ударили физически.

— Ты о ком? О ком ты вообще говоришь? — в голосе звучал страх, который он пытался спрятать за раздражением.

Марина не спешила отвечать. Она аккуратно поправила плед, прикрывающий ноги, с трудом отдышалась. Каждое движение давалось ей тяжело, но она старалась сохранять достоинство.

— Серёж, когда ты уходил на неделю к своей «коллеге», — начала она тихо, — знаешь, кто сидел со мной по ночам, когда температура поднималась до сорока?

Сергей отпрянул, словно обожжённый.

— Мы же договорились никогда не поднимать эту тему… — пробормотал он, отводя взгляд.

— Это был ты, да? — Марина горько усмехнулась. — Ты же тогда даже трубку не брал.

Сергей стиснул зубы, но промолчал.

— Моя соседка Нина Петровна, — продолжила Марина. — Старушка, которая едва ходит. Она приносила мне суп, следила за медикаментами, вызывала врача, когда я теряла сознание.

Сергей круто развернулся к ней:

— Ты хочешь сказать, что перепишешь квартиру на эту старую… на соседку?

Марина не повысила голоса:

— Она единственная, кто не бросил меня ни на день. Ни ты, ни твоя мать, ни твоя сестра не сделали и половины того, что делала она.

Сергей нахмурился, но в глазах вспыхнула тревога. Пот потерялся на висках.

— Мариночка… ну зачем так резко? — он попытался придать голосу мягкость, но вышло наигранно. — Я… я тогда был в стрессе, понимаешь? Работа, командировки

— Командировки? — она едва заметно подняла бровь. — Странно, что командировки совпали с отпуском твоей Оли.

Сергей покрылся красными пятнами.

— Ты всё неправильно понимаешь! Мы с Олей просто друзья!

— Друзья, которые живут вместе неделю, — Марина снова улыбнулась, но улыбка вышла уставшей. — Я давно всё поняла, Серёж. Но сейчас речь не о твоей личной жизни.

Он подошёл ближе, сел рядом на край кровати. Его руки нервно теребили край одеяла.

— Послушай… — прошептал он. — Ну что ты себе надумала? Развод сейчас… Это же нечестно по отношению ко мне. Я же твой муж.

Марина устало прикрыла глаза.

— Именно как муж ты меня и подвёл. Год за годом. И сейчас твои слова — не о любви, не о страхе потерять меня. Ты в панике только из-за квартиры.

Сергей резко встал:

— Да потому что ты хочешь отдать всё какой-то чужой бабке! Ты вообще себя слышишь?!

— Она для меня ближе, чем ты за весь наш брак, — спокойно ответила Марина. — Но я не сказала, что оставлю всё ей. Ты слишком торопишь выводы.

Сергей замер.

— Кому тогда? — спросил он глухо.

Марина перевела дыхание, будто собираясь с силами:

— Есть человек, который сделал гораздо больше, чем ты можешь представить. Но говорить об этом сейчас я не хочу.

Сергей шагнул ближе, наклонился:

— Кто этот человек? Мужчина? Ты хочешь сказать, что

Марина открыла глаза и посмотрела прямо на него:

— Серёжа, перестань. У меня нет ни сил, ни желания слушать твои догадки. Просто прими: решение я уже приняла.

Он сжал кулаки, пальцы побелели. Паника в нём росла, перерастая в злость.

— Ты не имеешь права так поступать! — сорвался он. — Я твой законный супруг, и я не позволю

Марина перебила его впервые за весь разговор:

— Серёжа, ты ничего уже не контролируешь. Ничего.

Он отступил на шаг, тяжело дыша. В комнате повисла густая тишина, прерываемая только тиканьем часов.

— С кем ты советовалась? — наконец спросил он. — Тебе кто-то внушил эту идею?

Марина медленно покачала головой:

— Нет. Это моё решение. Единственное, которое я могу принять сама, пока ещё есть время.

Сергей не знал, что сказать. Он растерянно смотрел на неё, будто видел впервые.

— Марина… пожалуйста… — в его голосе прозвучала просьба, которой она раньше никогда не слышала. — Не делай этого. Давай поговорим спокойно. Всё можно исправить…

Марина отвела взгляд к окну, за которым медленно падал снег.

— Поздно, — тихо сказала она.

Сергей стоял, не двигаясь, не в силах понять, что для неё «поздно» означает на самом деле.

И в этот момент дверь в коридоре тихо скрипнула — кто-то вошёл в квартиру

В коридоре послышались осторожные шаги. Сергей резко обернулся, готовый сорваться на первого встречного. Но на пороге появилась Нина Петровна — маленькая, согбенная, с торчащими седыми прядями, в стареньком пальто и шапке, едва державшейся на голове.

— Маришенька, я тихонько… лекарства принесла, — прошептала она, прижимая к груди пакет. — В аптеке сказали, что вот эти капли помогут легче дышать.

Сергей скривился:

— Только тебя здесь и не хватало…

Но Марина подняла руку, не позволяя ему продолжать.

— Нина Петровна, проходите, — сказала она с теплом, которого Сергей давно не слышал в её голосе. — Спасибо вам.

Старушка робко вошла в комнату, поставила пакет на тумбу, поправила Марине подушки и только потом заметила Сергея. Она посмотрела на него долгим, усталым взглядом — будто видела человека, причинившего боль не ей, а кому-то гораздо дороже.

— Я ненадолго, — тихо добавила она и повернулась к двери.

— Подождите, — Марина остановила её. — Останьтесь на минуту.

Сергей вспыхнул:

— С какой стати она будет присутствовать при нашем разговоре?!

Марина впервые за долгое время посмотрела на него строго:

— Потому что это касается и её.

Сергей отступил, растерянный. Он буквально не узнавал жену. Она была слабой телом, но в её голосе появилась та твёрдость, которой всегда не хватало в их браке.

Марина протянула руку к тумбочке и достала тонкую папку.

— Я уже подала заявление на развод, — сказала она ровно. — Через неделю придёт уведомление из суда. Там же — документы по наследству.

Сергей едва не задохнулся.

— Ты… ты уже всё оформила?

— Да. Я обещала себе, что сделаю это до того, как станет хуже.

Он подался вперёд:

— Марина, я… я был дурак. Но исправить ещё можно. Я заберу заявление, мы всё обсудим. Я буду рядом, слышишь?

Она покачала головой:

— Поздно. Ты рядом только когда боишься потерять выгоду.

Сергей сжал руки до боли.

— Так кому ты оставляешь квартиру? Этой женщине? — кивнул он на Нину Петровну.

— Нет, — ответила Марина мягко. — Нине Петровне я оставлю сбережения. Она заслужила гораздо больше, чем просто благодарность.

Старушка всхлипнула, прижав ладони к лицу.

— Доченька… зачем так… я ведь ничего не делала

— Вы спасали меня, — сказала Марина тихо. — Каждый день.

Сергей почти кричал:

— ТАК КОМУ ЖЕ КВАРТИРА?!

Марина посмотрела на него с неожиданной нежностью, какой-то последней, спокойной.

— Моей племяннице. Девочке, которую ты ни разу не удосужился поздравить с днём рождения. Она поступила в университет, ей нужно жильё в городе. Я хочу, чтобы у неё был шанс на нормальную жизнь.

Сергей опустился на стул. Его лицо перекосилось — поражение, отчаяние, злость и бессилие перемешались в одном взгляде.

— Ты уничтожаешь собственный брак… из-за какой-то студентки? — прошептал он.

— Я сохраняю себя, — ответила Марина. — И свой последний выбор.

Она повернулась к Нине Петровне:

— Поможете мне подписать последний документ? Рука дрожит…

Старушка подошла и аккуратно поддержала её локоть.

Сергей медленно поднялся.

— Марина… я больше не значу ничего?

Она посмотрела на него долго и тихо:

— Значил. Когда-то. Но ты ушёл намного раньше, чем я заболела.

С этими словами она поставила подпись. Папка закрылась — мягко, но звучно, как точка в конце их общего прошлого.

Сергей вышел из комнаты, не хлопнув дверью. Он впервые не знал, что сказать.

А Марина, тяжело дыша, опустила голову на подушку. Нина Петровна бережно накрыла её пледом.

— Всё правильно, девочка. Очень правильно.

Читайте другие, еще более красивые истории»👇

И Марина едва заметно улыбнулась — впервые за долгие месяцы без боли.