Голодные пассажиры пострадали за чужую еду.

Невоспитанные попутчики в купе съели всю мою еду, но их поступок не остался без последствий

Яна возвращалась домой после тяжёлой служебной поездки. Три суток почти без сна, постоянное напряжение, усталость, давившая на виски. С потухшим взглядом и кругами под глазами она забралась на верхнюю полку и достала пакет с провизией, которую заботливо собрала мама: пирожки с картофельной начинкой, домашние котлеты, отварные яйца, небольшую банку солёных огурцов и бутылочку компота. Яна устроилась поудобнее, собираясь перекусить, но решила сначала немного перевести дух.

«Полежу пару минут, потом спокойно поем», — мелькнула мысль. Она накрылась пледом и почти сразу провалилась в сон.

Разбудил её неприятный звук — кто-то жевал с явным удовольствием. Снизу доносились хруст, причмокивания и довольные голоса. Яна осторожно приподняла край пледа и посмотрела вниз. Картина была как удар: трое пассажиров, подсевших на одной из станций, с аппетитом доедали её пирожки.

— Вот это начинка! — проговорил мужчина, не стесняясь, с набитым ртом.

— А компот просто чудо, домашний! — улыбалась женщина с короткой стрижкой. — Точно как в детстве, у бабушки.

Яна молча спустилась. Ни слова не сказала. Взяла опустевший контейнер, дошла до умывальника, сполоснула его и вернулась на место. Села, глядя в окно. Сердце колотилось — внутри перемешались унижение, злость и полное бессилие.

— Ты чего так смотришь? — не выдержал мужчина с редкой бородкой. — Там же не подписано. Мы решили, что еда общая.

Яна подняла глаза и тихо произнесла:

— Приятного аппетита.

После этих слов Яна снова отвернулась к окну. За стеклом тянулась тёмная полоса леса, редкие огни станций мелькали и исчезали. Она старалась дышать ровно, чтобы не выдать дрожь внутри. Голод постепенно давал о себе знать, но сильнее была усталость — такая, когда даже злость не имеет сил вырваться наружу.

Попутчики переглянулись. Женщина с короткой стрижкой пожала плечами и продолжила пить компот, словно ничего необычного не произошло. Мужчина с бородкой хмыкнул и полез в пакет, проверяя, не осталось ли чего-нибудь ещё. Третий пассажир — плотный, молчаливый — молча жевал, уставившись в телефон.

— Ну, если что, извини, — бросил бородатый без особого раскаяния. — Не знали же.

Яна не ответила.

Она снова поднялась на верхнюю полку, укрылась пледом и закрыла глаза. Сон не приходил. В голове крутились мысли — об этой поездке, о бессонных ночах, о том, как она мечтала просто доехать домой, принять душ и лечь в свою постель. Теперь всё это казалось ещё более далёким.

Через некоторое время женщина снизу громко зевнула.

— Что-то я объелась, — сказала она с нервным смешком. — Видимо, котлетки были жирные.

— Домашние, — отозвался бородатый. — Самые лучшие.

Яна сжала кулаки под пледом.

Поезд мчался вперёд, раскачивая вагон. Часы показывали далеко за полночь. В купе стало душно. Запах еды, пусть уже и съеденной, всё ещё витал в воздухе, усиливая чувство пустоты в желудке.

Минут через сорок женщина вдруг заёрзала.

— Что-то мне нехорошо, — пробормотала она. — Живот крутит.

— Съела, значит, лишнего, — лениво отозвался бородатый.

— Да нет… — она нахмурилась. — Прямо скручивает.

Она поднялась и пошла в сторону туалета. Вернулась бледная, с испариной на лбу.

— Слушай, — обратилась она к мужчине, — у тебя таблетки какие-нибудь есть?

— Откуда? — удивился тот. — Я ж не аптека.

Третий пассажир оторвался от телефона.

— И меня что-то мутит, — сказал он глухо.

Яна лежала, не двигаясь. Она слышала каждый звук, каждое слово. Внутри не было злорадства — только холодное, отстранённое наблюдение.

Через несколько минут бородатый тоже встал.

— Чёрт… — выругался он. — Реально плохо.

Купе наполнилось тревожным напряжением. Люди суетились, открывали сумки, искали воду. Женщина снова побежала к туалету, на этот раз почти бегом.

Проводница появилась неожиданно.

— Что тут у вас происходит? — спросила она строго.

— Нам плохо, — пожаловался бородатый. — Наверное, отравились.

— Чем? — уточнила проводница, оглядывая купе.

— Да вот… ели еду, — махнул он рукой.

Проводница посмотрела на Яну, затем на пустые контейнеры.

— Чья была еда? — спросила она.

Яна медленно спустилась.

— Моя, — спокойно ответила она.

— Ваша? — переспросила проводница. — А вы её ели?

— Нет.

В купе повисла пауза.

— Как это — нет? — возмутилась женщина, вернувшаяся из коридора. — А почему тогда…

— Потому что вы съели её без разрешения, — ровно сказала Яна.

Проводница поджала губы.

— Так, — сказала она жёстко. — Давайте по порядку.

Яна коротко объяснила, как уснула, как проснулась и что увидела. Без эмоций, без обвинений. Просто факты.

— Они решили, что еда общая, — добавила она. — Меня никто не спрашивал.

— Это правда? — повернулась проводница к попутчикам.

Те переглянулись.

— Ну… — начал бородатый. — Не подписано же было.

— В купе ничего не бывает «общим» без согласия, — отрезала проводница. — Это элементарные правила.

Женщина застонала и присела.

— Мне очень плохо…

— Сейчас принесу аптечку, — сказала проводница и вышла.

Яна отошла к окну.

Через некоторое время в купе вернулась проводница с медикаментами и начальником поезда. Ситуация стала серьёзной: двоим пассажирам требовалась помощь, у третьего началась рвота.

— Подозрение на пищевое отравление, — сказал начальник поезда. — На ближайшей станции вызовем скорую.

— Но еда была нормальная! — вдруг выкрикнул бородатый, глядя на Яну. — Она специально что-то подмешала!

Яна медленно повернулась.

— Вы сейчас серьёзно? — спросила она тихо.

— А откуда ещё? — поддержала его женщина. — Мы же не знаем, что там было!

Проводница резко подняла руку.

— Хватит. Обвинения без оснований недопустимы.

— Но… — начал мужчина.

— Если вы считаете, что было совершено преступление, — продолжила проводница, — мы вызовем полицию на станции. Вы готовы дать официальные показания?

Он замолчал.

Яна достала телефон.

— У меня есть свидетели, — сказала она. — Видеокамеры в вагоне. И записи о том, что еду я не употребляла.

Начальник поезда кивнул.

— Разберёмся.

На станции поезд задержали. Медики осмотрели пассажиров. Диагноз оказался простым: острая реакция на жирную пищу на фоне алкоголя, который двое из них распивали ранее в тамбуре.

— Домашняя еда тут ни при чём, — сказал врач. — Организм был ослаблен.

Женщина отвернулась, не поднимая глаз.

Мужчина с бородкой побледнел.

— Простите… — пробормотал он, неуверенно глядя на Яну.

Она ничего не ответила.

Их пересадили в другой вагон. Купе опустело.

Яна осталась одна.

Она села у окна, прижала лоб к холодному стеклу и впервые за эту ночь позволила себе выдохнуть. Внутри было пусто, но спокойно. Справедливость не всегда приходит с громкими словами — иногда она просто расставляет всё по местам.

Под утро проводница принесла ей чай и бутерброд.

— За счёт поезда, — сказала она. — И… извините за ситуацию.

— Спасибо, — тихо ответила Яна.

Когда поезд наконец прибыл, город встретил её серым рассветом. Она вышла на платформу с лёгким чемоданом и неожиданным чувством облегчения.

Иногда, думала она, не нужно бороться. Достаточно сохранить достоинство — и жизнь сама всё расставит.

Читайте другие, еще более красивые истории»👇

Она пошла вперёд, не оглядываясь.

Конец.