Жена получила сообщение, которого я не писал
Жена написала мне коротко и тревожно:
«Срочно забери меня с работы».
Я бросил всё и приехал.
Когда она вышла из здания и увидела меня, на её лице мелькнуло искреннее недоумение.
— Я тебе ничего не писала, — тихо сказала она.
Я молча протянул ей телефон с открытым сообщением.
Она прочла — и в ту же секунду словно лишилась крови в лице. Губы побелели, дыхание сбилось.
Не говоря ни слова, она дрожащей рукой полезла в карман пальто.
Я замер.
Потому что то, что она медленно достала, не должно было существовать
Она вытащила телефон.
Не похожий. Не похожий случайно.
Точно такой же.
Тот же потёртый чёрный чехол с трещиной у камеры, тот же едва заметный скол на углу экрана, та же наклейка внутри прозрачной крышки — дурацкий смайлик, который я когда-то приклеил, чтобы отличать свой аппарат от служебного. Даже царапина сбоку, оставшаяся после того, как я уронил его на лестнице прошлой зимой, была на месте.
Я смотрел, не в силах вдохнуть.
— Это… — она попыталась заговорить, но голос сорвался. — Этого не может быть.
Мы стояли у входа в здание, люди проходили мимо, двери хлопали, кто-то смеялся, кто-то говорил по телефону, а вокруг нас будто образовалась глухая пустота. Я машинально проверил карман куртки. Мой телефон был там. Тёплый. Реальный. Настоящий.
В её ладони лежал второй.
— Откуда он у тебя? — наконец спросил я, сам не узнавая собственный голос.
Она медленно покачала головой.
— Я… нашла его сегодня утром. В своём шкафчике. Думала, это чей-то забытый. Хотела отнести охране. Но потом увидела…
Она замолчала, сглотнула, сжала пальцы так сильно, что побелели костяшки.
— Что именно?
— Что на экране было моё имя.
Я взял второй телефон осторожно, словно он мог обжечь. Экран загорелся сразу, без пароля. На главном экране — мои приложения, мои фотографии, мои переписки. Последний звонок — маме, вчера вечером. Время совпадало до минуты.
— Это чья-то шутка, — вырвалось у меня. — Глупый розыгрыш.
Но даже произнося эти слова, я понимал: я сам в них не верю.
Мы молча сели в машину. Она прижала сумку к груди, как щит. Я положил оба телефона рядом на пассажирское сиденье. Они лежали бок о бок, как зеркальное отражение, и от этого становилось физически не по себе.
По дороге домой ни один из нас не говорил. Радио играло слишком громко, я выключил его. Тишина давила, будто что-то невидимое сидело между нами.
Дома она первым делом закрыла дверь на все замки.
— Давай сравним, — сказала она после паузы. — Всё.
Мы сели за кухонный стол. Я открыл галерею на своём телефоне, она — на втором. Фото совпадали полностью. До мельчайших деталей. Даже снимки, которые я делал и никому не показывал. Скриншоты. Заметки. Черновики сообщений, которые я так и не отправил.
— Это невозможно… — прошептала она. — Это же… это твоя жизнь.
Я пролистал дальше и вдруг замер.
— Подожди.
— Что?
— Здесь есть кое-что лишнее.
Я повернул экран к ней. В папке с фотографиями появилась новая дата — завтрашний день.
— Завтра? — она нервно усмехнулась. — Ты что, издеваешься?
Я открыл изображение.
На фото была она. Она стояла в нашем коридоре, в том самом пальто, которое сейчас лежало на спинке стула. Лицо напряжённое, глаза расширены, будто она кого-то увидела. В отражении зеркала за её спиной… был я.
Но не совсем я.
— Это фотомонтаж, — быстро сказала она. — Сейчас всё можно сделать.
— Тогда почему я этого не делал?
Она замолчала.
В этот момент второй телефон завибрировал.
Мы вздрогнули одновременно.
На экране появилось уведомление:
Новое сообщение.
Отправитель — Я.
Она отодвинулась от стола, словно от живого существа.
— Не открывай, — сказала она. — Пожалуйста.
Я колебался несколько секунд, затем нажал.
Текст был коротким.
«Если ты читаешь это, значит, уже слишком поздно.»
Сердце ударило где-то в горле.
— Что за бред… — прошептал я.
Следующее сообщение пришло сразу.
«Не доверяй ей.»
Я резко посмотрел на жену. Она побледнела ещё сильнее.
— Это не я, — сказала она быстро. — Клянусь.
— Я знаю, — ответил я, хотя внутри всё сжималось. — Это пишет кто-то, кто притворяется мной.
Третий текст.
«Он уже рядом.»
В квартире что-то щёлкнуло. Не громко. Едва слышно. Будто замок в соседней комнате.
Мы замерли.
— Ты слышал? — прошептала она.
Я кивнул.
Я встал, медленно, стараясь не шуметь, и пошёл к коридору. Свет там был выключен. Тень от вешалки казалась слишком длинной. Я заглянул в спальню — пусто. В ванную — тоже.
Когда я вернулся на кухню, она сидела, уставившись на экран второго телефона.
— Он снова пишет, — сказала она дрожащим голосом.
Я подошёл ближе.
«Он знает каждое твоё движение.»
«Он живёт в промежутках.»
«Ты уже встречал его.»
— Что это значит? — спросила она.
Я не ответил. В голове всплыло воспоминание, которое я старательно отталкивал много лет. День, когда я попал в аварию. Пару секунд тьмы. Чувство падения. А потом — больница, врачи, слова о том, что мне повезло.
Я никогда никому не говорил, но тогда, в той тьме, я будто видел себя со стороны.
— Нам нужно уйти отсюда, — сказал я. — Сейчас.
— Куда?
— Куда угодно. Только не здесь.
Я начал собирать документы, она — тёплые вещи. Второй телефон лежал на столе, экран погас, но я чувствовал его присутствие, как взгляд в спину.
Когда мы вышли в подъезд, лампочка на лестничной площадке мигнула и погасла. В темноте раздались шаги. Медленные. Уверенные.
— Это ты? — тихо спросила она.
Я был рядом с ней.
Шаги остановились.
Из темноты донёсся голос. Мой голос.
— Конечно, я.
Телефон в её руке снова завибрировал.
Сообщение было последним на сегодня.
«Теперь ты понимаешь.»
И в этот момент я понял, что самое страшное ещё даже не началось.
Мы стояли в темноте лестничной клетки, и мне казалось, что само пространство сжалось, затаило дыхание вместе с нами. Голос, прозвучавший из глубины пролёта, был не просто похож на мой — он совпадал идеально, до интонаций, до едва заметной хрипоты, появлявшейся, когда я волновался. Жена сжала мою руку так сильно, что ногти впились в кожу, но я почти не чувствовал боли. Всё внимание было приковано к пустоте перед нами.
— Выходите, — продолжил голос спокойно, будто приглашал на кухню за чашкой чая. — Нам давно пора поговорить.
Я сделал шаг вперёд, сам не понимая зачем. Возможно, потому что бегство вдруг показалось бессмысленным. Если это существо, кем бы оно ни было, уже вошло в наш дом, если оно знало мои мысли, воспоминания, страхи, то расстояние не имело значения.
— Не ходи, — прошептала жена.
Я обернулся, посмотрел ей в глаза и увидел в них отражение собственного ужаса. В этот момент я понял, что должен защитить её любой ценой, даже если придётся смотреть в лицо самому худшему.
— Подожди здесь, — сказал я тихо.
Я спустился на несколько ступенек. Тьма впереди начала сгущаться, словно собираясь в человеческую фигуру. Контуры постепенно прояснялись: силуэт мужчины, высокий, знакомый до боли. Он вышел под слабый свет аварийной лампы, и я увидел себя. Не отражение, не двойника в привычном смысле. Это был я, каким мог бы быть — взгляд холоднее, осанка увереннее, на губах тень усмешки.
— Ты долго, — сказал он.
— Кто ты? — спросил я, хотя ответ уже формировался где-то внутри.
— Я — тот, кого ты оставил там, — произнёс он. — В тот день. В машине.
Воспоминание накрыло волной. Скрежет металла, резкий удар, ощущение, будто время разорвалось. Тогда я действительно чувствовал, что не весь вернулся обратно. Что-то осталось по ту сторону, но я предпочёл забыть, принять объяснение врачей и жить дальше.
— Это невозможно, — сказал я. — Я выжил.
— Мы выжили, — поправил он. — Но не полностью.
Он сделал шаг ближе, и я заметил странную деталь: его тень двигалась с запозданием, словно не успевала за телом.
— Ты забрал всё, — продолжил он. — Дом. Жену. Будущее. А мне достались промежутки. Паузы между секундами. Трещины.
Жена позади меня тихо всхлипнула. Я понял, что она слышит каждое слово.
— Зачем тебе всё это? — спросил я. — Телефоны, сообщения, страх?
Он наклонил голову, словно раздумывая.
— Чтобы ты наконец посмотрел на меня. Чтобы признал. Пока ты делал вид, что ничего не произошло, я учился. Наблюдал. Запоминал. А теперь я тоже хочу жить.
— За мой счёт? — горько усмехнулся я.
— Не обязательно, — ответил он. — Есть вариант.
Он поднял руку, и в ней появился знакомый предмет — второй телефон. Экран засветился, показывая фотографию из будущей папки. Та самая сцена в коридоре, только теперь я понял, что на ней изображён момент выбора.
— Один из нас должен остаться там, где я был, — сказал он спокойно. — В промежутках. Другой — продолжит эту жизнь.
— Ты предлагаешь мне исчезнуть? — спросил я.
— Я предлагаю равновесие.
Я обернулся к жене. Она смотрела на меня, и в её взгляде было столько любви и отчаяния, что решение внезапно стало кристально ясным. Я вспомнил все мелочи нашей жизни: утренний кофе, её смех, привычку оставлять свет в коридоре. Я не мог позволить этому существу, даже если оно часть меня, забрать всё это.
— Нет, — сказал я твёрдо. — Ты не получишь её.
Он вздохнул, и на мгновение в его глазах мелькнуло что-то похожее на усталость.
— Тогда придётся иначе.
Лампочка над нами вспыхнула и погасла. Мир словно дрогнул. Я почувствовал резкую боль в висках, будто кто-то пытался разорвать сознание надвое. Картинки замелькали перед глазами: чужие воспоминания, места, где я никогда не был, разговоры, которых не вёл. Он вторгался, пытался слиться.
— Смотри на меня, — прошептал он. — Это тоже ты.
Я закрыл глаза и сосредоточился на дыхании. В голове возник образ той самой аварии, но теперь я не отворачивался. Я позволил себе вспомнить всё до конца: страх, раскаяние, мысли о том, что я не успел сказать. И среди этого хаоса я увидел его — растерянного, застрявшего между мгновениями.
— Ты не враг, — сказал я вслух. — Ты — моя вина.
Боль усилилась, затем начала отступать. Я почувствовал, как что-то меняется, словно узел медленно развязывается.
— Ты не можешь жить вместо меня, — продолжил я. — Но я могу принять тебя.
Он замер. Его образ начал колебаться.
— Что ты имеешь в виду? — спросил он, и в голосе впервые появилась неуверенность.
— Ты не должен исчезнуть, — ответил я. — Но и я не исчезну. Ты часть меня, которую я отрицал. Страх. Сомнение. Если я приму это, тебе не придётся бороться.
Тишина повисла густой пеленой. Он смотрел на меня долго, словно взвешивал каждое слово. Затем его черты начали размываться.
— Если ты лжёшь… — начал он.
— Я знаю, — перебил я. — Но я больше не буду убегать.
Он сделал шаг назад. Свет на лестнице вспыхнул снова, ярко и ровно. Когда я открыл глаза, передо мной никого не было. Только пустой пролёт и тихое эхо.
Жена подбежала ко мне, обняла, и я впервые за весь вечер почувствовал тепло.
— Он… — начала она.
— Всё кончилось, — сказал я, хотя внутри ещё дрожали отголоски пережитого.
Мы вернулись в квартиру. Второй телефон лежал на столе. Экран был тёмным. Я взял его и вдруг понял, что он стал обычным — без странного ощущения, без холода. Я нажал кнопку питания, но он не включился.
— Что будем с ним делать? — спросила жена.
Я посмотрел на устройство, затем на неё.
— Оставим, — ответил я. — Как напоминание.
Ночь прошла без сна. Мы сидели рядом, держась за руки, прислушиваясь к каждому звуку. Но ничего необычного больше не происходило. Утром солнце заглянуло в окна, и мир выглядел привычным, почти уютным.
Через несколько дней жизнь начала возвращаться в русло. Однако я изменился. Иногда я ловил себя на том, что ощущаю паузы между мыслями, странную глубину тишины. Но вместо страха приходило спокойствие. Я знал: теперь я целый.
Однажды, разбирая вещи, я заметил, что второй телефон исчез. Я не сказал об этом жене. Внутри не было тревоги. Лишь тихое понимание, что некоторые вещи уходят тогда, когда в них больше нет нужды.
Иногда мне кажется, что в отражении зеркала я вижу себя чуть иначе.