Когда она сказала: «Тебе это пригодится»

Я шла рядом со своим парнем по вечерней улице — смеясь, держала его за руку. Воздух пах мокрым асфальтом, и всё казалось обыкновенным, пока из-за угла не появилась женщина. На вид — лет сорока, глаза усталые, но взгляд пронизывающий, будто она меня знала. Она подошла слишком близко и, не сказав ни слова, вложила мне в ладонь что-то белое.

— Тебе это нужно, — прошептала она почти неслышно и сразу же растворилась в толпе.

Я опустила глаза — в руке лежала гигиеническая прокладка, аккуратно завернутая в упаковку. Сердце стукнуло сильнее.

— Что это? — удивился мой парень, глядя на меня.

— Не знаю… — пробормотала я, чувствуя, как к щекам приливает жар.

Внутри что-то ёкнуло — странное чувство тревоги, словно кто-то только что вмешался в мою жизнь. Мы зашли в ближайшее кафе, я извинилась и направилась в туалет. В голове мелькнула мысль: «Может, у меня начались месячные?» — но тело было спокойно, никаких признаков.

Я открыла упаковку.

На первый взгляд — обычная прокладка. Но стоило развернуть её полностью, как внутри показались дрожащие красные буквы, будто написанные пальцем, смоченным кровью. Две короткие, страшно живые фразы, от которых по спине пробежал холодок.

Я застыла. Руки задрожали.

Буквы словно дышали, расплываясь на белом фоне, и мне показалось, что они шевелятся. В голове зазвенело, сердце бешено заколотилось.

Я стояла неподвижно, глядя на эти дрожащие буквы. Они будто колыхались, как отражение в воде, и я не могла понять — это действительно написано, или мне кажется.

В туалете было тихо, слишком тихо. Только гудел старый вентилятор и где-то далеко за дверью звучал смех посетителей. Но внутри этой кабинки время будто остановилось.

Я закрыла глаза и глубоко вдохнула. Сердце билось где-то в горле.

— Боже, что это?.. — прошептала я.

Я попыталась убедить себя, что это розыгрыш. Что, может быть, кто-то специально подкинул это, чтобы напугать. Но ведь женщина подошла ко мне лично. Она знала, кому дать. Почему — мне?

Я положила прокладку на раковину, облокотилась, и вдруг почувствовала, как что-то холодное коснулось моего запястья. Я вздрогнула. Смотрю — а на коже остался слабый след, словно кто-то провёл по мне ледяным пальцем.

Я поспешно смыла воду, вымыла руки, но чувство не проходило.

Когда вышла из туалета, мой парень ждал у стойки, листая меню.

— Всё в порядке? — спросил он.

Я кивнула, но голос не сразу послушался.

— Да, просто… показалось что-то странное.

Он пожал плечами, не придавая значения. Я пыталась улыбнуться, но внутри что-то трещало. Весь вечер я не могла избавиться от мысли о той женщине. Её взгляд был каким-то… узнающим. Будто она видела меня раньше.

Позже, когда мы вышли на улицу, я оглянулась. Толпа редела, огни гасли. И вдруг — там, на другой стороне дороги, я снова увидела её. Та же фигура, то же пальто. Она стояла неподвижно, смотрела прямо на меня.

— Ты кого-то ищешь? — спросил парень.

Я не ответила.

Мгновение спустя машина проехала между нами — и женщина исчезла.

Ночью я долго не могла заснуть. В голове всё время всплывали эти красные буквы. Они двигались, складывались, расплывались в темноте. В какой-то момент я услышала лёгкий шорох. Села на кровати — комната была пуста. Только занавеска чуть колыхалась от ветра.

Я подошла к окну — пустая улица, редкие фонари, и в свете одного из них… силуэт.

Я замерла. Женщина стояла на тротуаре, прямо напротив моего окна.

Не двигаясь. Не мигая.

Только тень от ветвей скользила по её лицу.

Я сделала шаг назад, сердце колотилось в груди. Но любопытство оказалось сильнее. Я зажгла лампу, отдёрнула штору — и никого.

Улица пуста.

— Это уже бред, — сказала я себе и закрыла глаза.

Но сон не пришёл.

Утром я проснулась с тяжестью в голове. Телефон завибрировал — сообщение от неизвестного номера: «Ты открыла».

Я вздрогнула.

«Кто это?» — ответила я.

Сообщение прочитано. Ответа нет.

В груди холод. Как будто изнутри кто-то сжал сердце. Я открыла список контактов — номер действительно незнакомый, без имени, без фотографии.

Через несколько минут снова пришло сообщение:

«Теперь она рядом».

Я бросила телефон, словно он обжёг мне руки.

День тянулся бесконечно. На работе всё валилось из рук. Коллеги спрашивали, что случилось, но я отмахивалась. А в голове всё время звучали те слова, которые я прочитала. Не могла их забыть, как бы ни старалась.

Вечером, возвращаясь домой, я шла по пустой улице. Небо низкое, серое, и запах дождя. За спиной послышались шаги. Сначала тихие, потом чуть быстрее.

Я обернулась — никого.

Но когда я снова пошла вперёд, кто-то коснулся моего плеча.

Я вскрикнула и резко обернулась. Позади стояла женщина.

Та самая.

Теперь я видела её лицо ясно — бледное, словно из воска, глаза потухшие, губы еле шевелятся.

— Ты не должна была открывать, — сказала она почти беззвучно.

— Что?.. Что вы хотите от меня?

Она подняла руку, словно пытаясь предупредить. Но в следующую секунду позади пронёсся сильный ветер, и когда я моргнула — она исчезла.

Я прибежала домой, заперла дверь на все замки. Включила свет в каждой комнате. И только тогда поняла, что дрожу вся.

Телефон снова завибрировал.

Новое сообщение.

Без текста. Только фотография.

Я открыла — на снимке я. В тот момент, когда стою в туалете кафе и держу в руках прокладку.

Я не дышала.

Я была одна в кабинке. Кто мог сделать это фото?

Я бросила телефон на кровать. Пальцы тряслись. Потом набрала номер парня. Он ответил сразу:

— Эй, всё нормально?

— Нет… пожалуйста, можешь приехать ко мне? Сейчас.

Он услышал по голосу, что я не шучу, и сказал, что выезжает.

Пока ждала, я сидела у окна, обняв колени. На улице дождь стучал по стеклу, и в каждом звуке мне чудился шёпот.

Когда он пришёл, я рассказала всё.

Он сначала не верил, потом попытался успокоить:

— Наверное, это розыгрыш. Или кто-то просто следит в сети. Ты же выкладывала фото в stories?

— Нет. Это другое. Это… я не могу объяснить.

Он осмотрел телефон, пожал плечами.

— Слушай, просто заблокируй номер и забудь.

Я кивнула, хотя знала — не смогу.

На следующий день я проснулась от странного запаха. Металл. Кровь.

Встала, прошла на кухню — и застыла. На столе лежала та самая прокладка. Чистая упаковка. Только теперь на ней уже не было надписи.

Я подошла ближе, тронула — влажная.

И вдруг в воздухе что-то хрустнуло, как электрический разряд, и в голове прозвучал голос. Тихий, едва различимый:

— Не открывай второй раз.

Я отпрянула, прокладка упала на пол. Сердце билось так сильно, что я едва стояла.

Окно само собой распахнулось, ветер ударил в лицо.

На подоконнике, среди капель дождя, лежал клочок бумаги. На нём — снова те же два слова, дрожащие, будто написанные изнутри моего сознания.

Я поняла: они не исчезли. Они просто ждали.

С тех пор прошло три дня.

Я почти не сплю.

В зеркале я вижу себя — но иногда, когда моргаю, отражение чуть запаздывает. Как будто там стоит кто-то другой.

Телефон молчит, но я чувствую, что наблюдают.

Иногда, когда я закрываю глаза, передо мной появляется она — женщина в пальто. Только теперь её лицо совсем чужое. Оно меняется, как маска, принимает мои черты.

А вчера ночью я снова услышала шорох. В ванной.

Я включила свет — на зеркале, написанное паром, проступили те же слова.

Те, что я видела впервые.

Я провела ладонью — они не стираются.

Я попыталась закричать, но голос застрял в горле.

И вдруг позади — шаги.

Медленные.

Равномерные.

Я обернулась — и всё вокруг погасло.

Свет, звук, дыхание.

Только шепот в темноте:

— Теперь ты знаешь, зачем я дала тебе это.

Я не помню, что было потом. Проснулась на полу, с телефоном в руке. На экране — новое сообщение.

От того же номера.

Только одно предложение:

«Теперь — твоя очередь».

Я долго сидела на полу, сжимая телефон, не в силах пошевелиться. В голове стучало одно и то же: «Теперь — твоя очередь».

Очередь чего? Почему — моя?

Комната была тёмной, только тусклый свет фонаря пробивался сквозь шторы. Воздух казался густым, тяжёлым, будто его наполнили чужим дыханием.

Я поднялась, с трудом дошла до ванной и включила свет. На зеркале больше не было надписи. Только моё отражение — бледное, усталое, с глазами, в которых поселился страх.

— Хватит, — сказала я себе. — Это надо закончить.

Я решила: завтра всё расскажу. В полицию, психиатру, кому угодно — но больше не буду молчать.

Утром я надела пальто, спрятала волосы под капюшон и вышла. На улице было серо и тихо. Люди спешили по делам, не замечая друг друга. Мне хотелось раствориться среди них, стать невидимой.

Но едва я прошла пару кварталов, как почувствовала, что кто-то идёт за мной.

Тот же ритм шагов, та же тяжесть взгляда в спину. Я свернула за угол — и увидела витрину старого магазина. В отражении — женщина. Та самая.

Я резко обернулась — улица пуста.

Тогда я побежала. Не разбирая дороги, пока не оказалась у старого здания, где раньше был женский приют. Его закрыли лет десять назад. Но почему-то ноги сами привели меня туда.

Внутри пахло сыростью и пылью. Дверь была приоткрыта. Я вошла.

На стенах — облупившаяся краска, обрывки афиш. На полу — следы, будто кто-то недавно ходил. Я поднялась по лестнице и услышала: плач.

Тихий, детский, будто кто-то рыдает под потолком.

— Есть здесь кто-нибудь? — крикнула я.

Ответом было эхо.

Я поднялась выше и вошла в комнату. В углу стояла старая железная кровать, а на ней — сидела девочка лет десяти.

Бледная, с огромными глазами. В руках она держала… прокладку.

Я застыла.

— Кто ты? — спросила я.

Девочка посмотрела прямо в меня.

— Она сказала, что ты придёшь.

— Кто она?

— Та, что дала тебе знак, — ответила она и протянула руку. На её ладони — тонкий красный шрам, как линия, нарисованная ножом.

Я чувствовала, как мир вокруг теряет форму. Всё стало вязким, неестественно тихим.

— Что ты хочешь от меня? — прошептала я.

— Чтобы ты закончила то, что началось, — сказала девочка. — Это передаётся. Всегда. От одной к другой.

Я не понимала.

— Передаётся что?

Девочка посмотрела на прокладку.

— Слова. Они зовут тех, кто не был услышан.

Она подошла ближе. Её глаза были не детскими — слишком старыми, наполненными чем-то бездонным.

— Когда-то, — сказала она тихо, — нас было много. Мы жили здесь. И нас никто не слушал. Никто не помог. А потом одна из нас написала эти слова. Своей кровью. Чтобы хоть кто-то понял. С тех пор проклятие ходит по рукам.

— Проклятие?..

Она кивнула.

— Каждый раз, когда кто-то открывает этот знак, оно ищет следующую. Чтобы рассказать. Чтобы не забыли.

— Но почему я?

— Потому что ты не прошла мимо. Ты посмотрела. Ты прочитала.

Я шагнула назад.

— Нет. Я не хочу этого. Возьми это обратно.

Девочка покачала головой.

— Уже поздно.

Я закрыла глаза. Когда открыла — её не было. Только на кровати лежала старая, пожелтевшая прокладка, вся в высохших бурых пятнах.

Я выбежала на улицу. Воздух был ледяным, будто выжигал лёгкие.

Люди проходили мимо, не замечая, что я дрожу, что плачу. Я шла, не разбирая дороги, пока не оказалась у набережной. Волны били в бетон, ветер свистел.

Я достала прокладку, ту самую, из сумки. Та, что была новой, теперь выглядела иначе — старая, грязная, словно пролежала в земле.

Я хотела выбросить её в воду, избавиться от всего.

Но когда я подняла руку, раздался голос.

— Не делай этого.

Я обернулась. Рядом стояла женщина в пальто. Та, с которой всё началось.

— Почему? — закричала я. — Зачем вы всё это со мной сделали?!

Она подошла ближе. Её лицо было усталым, но спокойным.

— Потому что ты — последняя.

— Что значит последняя?!

— Проклятие должно закончиться. Кто-то должен не передать его дальше.

Она протянула руку, и я почувствовала тепло — живое, человеческое.

— Если ты сможешь не открыть его никому… оно исчезнет.

— А если не смогу?

— Тогда всё начнётся заново.

Женщина посмотрела мне прямо в глаза, потом медленно отошла к краю.

Ветер поднял полы её пальто.

— Прощай, — сказала она, и шагнула в воду.

Я закричала, но её тело не всплыло. Только круги на воде расходились всё дальше и дальше.

Прошла неделя.

Я больше не получала сообщений. Не видела отражений, не слышала шагов.

Жизнь постепенно возвращалась.

Я почти убедила себя, что всё это — плод усталого сознания, какой-то затянувшийся кошмар.

Почти.

В один из дней я зашла в аптеку. Очередь, касса, полки.

И вдруг — голос.

— Девушка, подождите.

Я обернулась.

Передо мной стояла молодая женщина, в глазах усталость, в руке — маленький белый свёрток.

— Возьмите, — сказала она тихо. — Вам это пригодится.

Я оцепенела.

— Что это?

Она улыбнулась чуть-чуть, почти печально.

— Просто возьмите.

Я протянула руку, но в последний момент отдёрнула её.

— Нет. Спасибо.

Женщина посмотрела на меня долгим взглядом — грустным, но будто одобрительным.

— Значит, всё закончилось, — прошептала она.

И ушла, растворившись в толпе.

Я стояла посреди аптеки, не двигаясь. Люди обходили меня, не понимая, что произошло.

А я вдруг почувствовала, как внутри стало тихо. По-настоящему.

В тот момент я поняла — она была права.

Чтобы остановить цепь, нужно просто не передать дальше.

Прошло несколько месяцев.

Я вернулась к обычной жизни. Работе, друзьям, прогулкам. Но иногда, когда вечером захожу в ванную, мне кажется, что где-то на границе зеркала стоит девочка.

Не страшно. Просто напоминание.

О том, что иногда достаточно одного взгляда, одного прочитанного слова, чтобы стать частью чужой боли.

Теперь я знаю, что делать, если кто-то протянет мне что-то с фразой «тебе это пригодится».

Я просто улыбнусь и скажу:

— Спасибо. Но больше — нет.

И, может быть, тогда, наконец, они смогут уйти.

Конец.