Липовый жених и семейные планы: как старшая

Липовый жених и семейные планы: как старшая дочь поставила родных на место

— Как дела, доченька? Все денежки заработала или как? — с неприятным смешком поинтересовалась мать Татьяны, Нина.

— Всех денег не заработаешь. Но я тружусь не только ради этого.

— Да? А ради чего ещё?

— Ради удовольствия. Я люблю свою работу, мам.

— Ой, мне не понять. Вот у нашей Ульяшки правильные мечты: выйти замуж за богатого и не работать. А ты? До старости будешь в девках! Обрастёшь своими отчётами и так и помрёшь… одна.

— Мама! — Татьяна ненавидела эти разговоры.

— Что? Я разве не права? У нас в субботу семейный ужин, Ульяна приведёт жениха. А ты опять одна придёшь? Стыдно уже перед роднёй, все спрашивают: ну когда уже внуки? В общем-то, ладно. Ты всё равно приходи. Разговор есть.

Татьяна хотела положить трубку, но вдруг в голову пришла идея:

— Да, мам. А там есть место для моего жениха? Я приду плюс один.

— Плюс один? Это что значит?

— С парнем приду. Ну то есть с мужчиной. Жених со мной придёт.

— Что же ты мне не сказала, что встречаешься с кем-то?! — переполошилась мать. Она очень надеялась, что отношения дочери никак не повлияют на финансовую помощь семье.

— А ты всё время про Ульяну трещишь, мне даже слова не даёшь вставить.

— Ну ты права, что об этом говорить. Придёте к нам и всё расскажет сам. — Нина быстро попрощалась.

Таня осталась за столом, глядя в монитор. Строчки перед глазами расплывались. Зачем она вообще сказала матери, что приедет?..

Разговор, который анонсировала Нина, был вполне предсказуем: обучение Ульяны требовало вложений. Новый семестр — пора стрясти со старшей дочери круглую сумму.

Татьяна посмотрела на своё отражение: уставшая, не по возрасту взрослая женщина с туго стянутым пучком смотрела сама на себя с осуждением.

«Читайте другие, еще более красивые истории»👇

Когда любовь сильнее боли и времени

«А ведь я вовсе не старая дева. Мне всего тридцать лет. И я вполне ничего…» — подумала она, расстегнула несколько пуговиц на блузке, резко выдернула заколку и тряхнула волосами. Как раз в этот момент в приёмную вошёл ОН.

— Татьяна? Простите, я, наверное, не вовремя…

— Заходите, раз уж соизволили! — покраснела она, быстро собирая волосы обратно в пучок.

Через несколько дней, у родителей Татьяны.

— Ну… Представь нам своего жениха, — мать с интересом смотрела на молодого мужчину, стоявшего на пороге рядом с дочерью.

— Меня зовут Пётр. А вы, вероятно, Нина? — он улыбнулся белоснежной улыбкой, от которой Ульяна потеряла дар речи. Её жених выглядел куда скромнее и костюм у него был не таким хорошим.

— А я Ульяна! — выдернув руку из хватки своего жениха, протянула её гостю.

— Приятно познакомиться.

— Проходите за стол, там и поговорим! — спохватилась хозяйка.

— Итак, чем занимаетесь? — сразу перешла к делу потенциальная тёща.

— Мам, ты бы сначала накормила, а уж потом расспрашивала… — Татьяне было стыдно за поведение матери.

— Ты давай, сама жениха обслужи, а мы поговорим пока. Итак, я хочу знать о вас всё.

Пётр взглянул на Татьяну, и та ответила за него:

— Мама, пришло время сказать: всё это время я скрывала от вас правду. Петя — директор и мой босс. Это на его деньги я так хорошо живу, — выпалила Татьяна.

Ульяна выронила ложку, уставилась на Петра, а затем перевела взгляд на сестру:

— Это что, правда?

Пётр несколько секунд смотрел на Татьяну, а затем кивнул:

— Да. Танечка у меня очень ценный сотрудник. Вот я её и балую.

— Такой молодой, а у вас уже так много денег?!

— Ну не сказать, что много, но на мелкие радости хватает.

— Когда вы сказали, будет свадьба? — поторопилась узнать потенциальная тёща.

— Как только решим, ты узнаешь первой, мам, — заверила Таня. Она перевела тему на сестру. Её новый жених по сравнению с Петром выглядел жалко. — А вы чем занимаетесь?

— Я? — испугался тот.

— Ну да. Вы…

— Да я это… бармен.

— О… Как интересно, — Татьяна снисходительно посмотрела на сестру. В этот момент у Пети завибрировал телефон.

— Извините, надо ответить, — улыбнулся Пётр и вышел.

Этим воспользовалась Нина:

— Танюш, жених у тебя, конечно, молодой, но раз деньги есть — надо брать. И надеюсь, что поддержка семьи будет соответствующей его богатству. В общем, я поговорить хотела. Мы посовещались и решили, что ты свою машину Ульяне должна отдать.

— В каком смысле?

— В прямом. Деточка у нас права получила, ей теперь ездить на метро в вуз некомфортно.

— Да! Я на днях пока до остановки шла, вся застудилась! — кивнула Ульяна. — А тебе машина не нужна. До работы два шага.

— А кроме работы тебе ходить некуда, — продолжила мать.

Татьяна замерла от такой наглости:

— Машина мне нужна не только для работы. Это во-первых. Во-вторых, машина, как и квартира, в которой я живу, — всё принадлежит Пете!

гостиной повисла тишина. Даже привычный звон посуды со стороны кухни — отец Татьяны, Валентин Петрович, ковырялся там в тарелках — стих. Ульяна с матерью замерли, переварив слова Татьяны.

— Как это — Пете всё принадлежит? — первой пришла в себя Нина.

— А вот так, мам. Квартира — служебная, машина — служебная. Я их только пользую. И распоряжаться ими может только Пётр.

Татьяна специально сделала ударение на словах, хотя прекрасно знала, что Пётр никакой не директор. Он был обычным менеджером среднего звена, симпатичным, с хорошими манерами и чувством юмора. Они договорились сыграть спектакль ещё в пятницу вечером, сидя в маленьком кафе возле её офиса.

— Ты уверена, что хочешь так? — спросил тогда Пётр. — Это ведь серьёзно.

— Я устала, Петя, — Татьяна закрутила ложечкой кофе. — Каждый раз одно и то же: отдай деньги на учёбу, купи платье сестре, дай на отпуск. А теперь ещё и машину. Мне тридцать лет, я работаю с утра до ночи, а они всё считают, что я обязана. Я хочу поставить их на место.

Пётр тогда только пожал плечами, но согласился. Ему даже стало любопытно — как отреагирует эта семейка.

— Так что, мам, — Татьяна теперь смотрела на мать прямо. — Машина — это не моё. И квартира — не моя.

— Но ты же там живёшь! — возмутилась Ульяна.

— Да. Но живу я там, пока работаю у Петра. Захочу уйти — придётся освободить.

Нина сжала губы. В её глазах мелькнула досада — карта с машиной, видимо, выбита.

— Ладно, про машину подумаем, — холодно произнесла она. — Но квартира-то хоть останется? Ты же не собираешься увольняться?

— Всё может быть. Петя решает.

В это время вернулся сам «директор». Он как будто чувствовал, что разговор становится интересным.

— Ну что, без меня не заскучали? — он улыбнулся и сел рядом с Татьяной.

— Петя, — с деланным восторгом произнесла Нина, — мы тут с Таней обсуждаем, как важно поддерживать семью.

— Семью поддерживать нужно, — кивнул Пётр. — Но знаете, есть тонкая грань: поддержка и использование.

Эта фраза прозвучала так спокойно, что даже отец Татьяны выглянул из кухни.

— Вот вы, Валентин Петрович, как считаете? — повернулся Пётр к нему.

— Я считаю, — заговорил тот, понизив голос, — что каждая семья должна сама решать. Но я своей дочери благодарен за помощь.

— О, папа заговорил! — пробормотала Татьяна. — Я помню, как ты на прошлой свадьбе говорил, что «семья — это главное, но главное — не пользоваться добротой старших детей».

Валентин Петрович кашлянул и снова ушёл на кухню.

Пётр тем временем сделал вид, что не замечает напряжения:

— Так, Ульяна. Вы ведь тоже учитесь?

— Да, — Ульяна смутилась. — На втором курсе.

— Профессия?

— Туризм.

— Хорошее направление. Но дорогое.

— Да, — вздохнула Нина. — Вот мы и думали, может, Татьяна поможет.

Пётр поднял брови:

— А почему именно Татьяна?

— Ну как же… она старшая, у неё работа…

— Это не аргумент, — спокойно сказал он. — Я своих сотрудников уважаю. Если у человека семья, которая его поддерживает — отлично. Но если семья только требует — это тревожный знак.

Татьяна наблюдала за матерью и сестрой. Их лица становились всё более каменными. Она чувствовала, как внутри поднимается волна освобождения.

— Мам, — сказала она мягче. — Я люблю вас. Я помогала, помогаю и буду помогать. Но у этого есть предел. Я не обязана оплачивать чужие мечты.

— Ты хочешь сказать, что мы тебе чужие? — вспыхнула Нина.

— Нет. Вы мне родные. Но ваши решения — это ваши решения. Вы решили, что Ульяна будет учиться в дорогом вузе. Отлично. Но вы должны это тянуть.

Ульяна всхлипнула.

— А я думала, ты всегда будешь рядом…

— Я буду рядом. Но не вместо вас, а вместе. Понимаешь?

Пётр подхватил:

— Мне кажется, это справедливо. Иначе Татьяна просто сгорит.

Тишина повисла тяжёлым занавесом.

Наконец Нина вздохнула:

— Ладно. С машиной мы подумаем. Но ты хоть честно скажи — этот Пётр, он… ты его любишь?

Татьяна взглянула на Петра. Тот едва заметно улыбнулся.

— Люблю, — сказала она. — По-своему.

Пётр понял, что спектакль пора заканчивать. Он взял Татьяну за руку:

— Нина, Валентин Петрович, Ульяна. Я скажу честно. Мы с Таней не жених и не невеста. Мы друзья. Но друзья, которые поддерживают друг друга.

Ульяна ахнула. Нина побледнела.

— Как?!

— А вот так. Но то, что я сказал про уважение, — правда. Таня — отличный специалист, и я её ценю. И я бы на вашем месте гордился, что у вас такая дочь.

Татьяна почувствовала, как с плеч сваливается груз.

— Всё, мам. Теперь ты знаешь правду.

Нина медленно опустилась на стул.

— Я… даже не знаю, что сказать.

— Скажи спасибо, — мягко предложил Валентин Петрович, вернувшись с кухни. — Дочери за то, что она у нас есть.

Он поставил на стол тарелку с салатом.

— Давайте уже есть. Сколько можно ругаться.

Пётр рассмеялся.

— Отличная идея.

Они сели за стол. Атмосфера оставалась напряжённой, но постепенно разговор перешёл на нейтральные темы: про работу Петра, про путешествия, про рецепты.

После ужина Пётр уехал — он, как и договорились с Татьяной, сыграл роль до конца, но не стал тянуть сцену дальше. Перед уходом он только тихо сказал Тане на ухо:

— Ну что, ты справишься?

— Справлюсь. Спасибо, Петя. Ты мне очень помог, — ответила она и проводила его до двери.

Когда дверь за Петром закрылась, в квартире стало как-то пусто. На кухне шуршал отец, а в комнате Нина с Ульяной молча собирали со стола.

Татьяна вернулась, достала из сумки салфетки и помогла.

— Мам, — сказала она негромко, — я правда не хочу, чтобы мы ссорились.

Нина дернула плечом.

— А ты как думаешь? Ты нас выставила перед Пётром как каких-то попрошаек.

— Я никого не выставляла. Я просто рассказала правду. Я устала быть кошельком. Я хочу быть дочерью, а не инвестором.

Нина прикусила губу. Слова дочери звучали непривычно. Она привыкла к мягкой, удобной Тане, которая молча платит за Ульяныны курсы, покупает подарки, решает проблемы.

— Ты же старшая… — тихо сказала мать. — Мы всегда на тебя надеялись.

— Старшая — не значит обязанная. Я помогала, потому что хотела. Но теперь я тоже хочу жить. Я хочу путешествовать, хочу купить свою квартиру, хочу завести семью.

Ульяна всхлипнула.

— А я теперь как? У меня стипендия копеечная, мама с папой не потянут.

— Значит, нужно искать подработку, — спокойно сказала Татьяна. — Я могу помочь советом, подсказать вакансии, но не финансировать полностью.

Нина подняла голову.

— Ты что, хочешь, чтобы твоя сестра работала официанткой?

— Почему официанткой? — улыбнулась Татьяна. — Есть стажировки, есть удалённая работа. Я в твоём возрасте тоже подрабатывала.

Вошёл Валентин Петрович, вытирая руки.

— Девочки, не ругайтесь. Ульянка, послушай сестру. Ничего страшного, поработаешь — сильнее будешь.

Ульяна посмотрела на отца, на мать, потом на Татьяну.

— А если я не справлюсь?

— Справишься, — уверенно сказала Татьяна. — Я помогу найти, но дальше ты сама.

Нина хотела что-то сказать, но вдруг замолчала. В её голове впервые за многие годы мелькнула мысль: «А ведь Таня права. Мы на ней сидим».

Вечером, вернувшись домой, Татьяна сняла туфли, села на диван и закрыла глаза. Тишина её собственной квартиры казалась ей теперь ещё ценнее. Телефон завибрировал.

«Спасибо. Ты сегодня была смелая», — написал Пётр.

Татьяна улыбнулась.

«Без тебя я бы не решилась», — ответила она.

Через пару минут пришёл новый смс: «Ты всегда можешь на меня рассчитывать. Только не забудь, что тебе не нужен липовый жених. Ты и сама сильная».

Татьяна отложила телефон и впервые за долгое время почувствовала лёгкость.

На следующий день Нина позвонила сама. Голос у неё был мягче, чем обычно.

— Танюш, я тут подумала. Мы, наверное, переборщили. Прости.

— Мам, я тебя люблю. Я помогу, но по-другому.

— Как?

— Я могу дать Ульяне контакты моих коллег, там есть вакансии помощника туроператора. Неполный день, но зарплата приличная.

Нина вздохнула.

— Ладно. Пусть попробует.

Ульяна действительно попробовала. Сначала она была недовольна: нужно было вставать раньше, ездить через полгорода. Но через месяц у неё появился первый собственный заработок, а через три — премия.

Татьяна смотрела на сестру и понимала: они обе взрослеют.

Однажды вечером Ульяна пришла к ней в гости с пакетом пирожных.

— Спасибо тебе, — сказала она. — Если бы не ты, я бы так и сидела на шее у родителей.

— Не мне спасибо, — улыбнулась Татьяна. — Себе. Ты сама справилась.

Они пили чай, смеялись, вспоминали детство.

— Знаешь, — призналась Ульяна, — я завидовала тебе. Ты всегда такая уверенная, с работой, с деньгами. А я чувствовала себя маленькой.

— Я тоже завидовала, — тихо сказала Татьяна. — Тебе позволяли быть ребёнком, а мне — нет.

Они переглянулись и впервые по-настоящему поняли друг друга.

Нина тоже постепенно менялась. Сначала ей было трудно — она привыкла контролировать. Но когда увидела, что младшая дочь работает, а старшая наконец-то улыбается, внутри что-то щёлкнуло.

На семейном ужине через полгода Нина уже говорила иначе:

— Ульянка у нас теперь самостоятельная. Танюшка — молодец. Я вами горжусь.

Валентин Петрович подмигнул старшей дочери.

— Ты у нас всем пример.

Татьяна улыбалась. Она больше не чувствовала злости, только спокойствие.

Пётр тоже был там — теперь уже не липовый жених, а друг семьи. Он помогал Ульяне советами, иногда подбрасывал небольшие проекты.