Наследница метели

Когда те, кто хотел тебя уничтожить, сами открыли дверь к твоей власти

Мне уже не хватало сил кричать. Голос сорвался и исчез после мучительных часов родов — восемнадцать часов боли, разрывов, швов, металлического привкуса крови на губах. Но зрение ещё держало. Оно позволило мне увидеть, как в палату вошёл Леандро, мой муж, ведя под руку другую женщину. Позади них, словно ядовитая тень, скользила его мать Вивиана — безупречная, холодная, как мраморный ангел над чужой могилой.

Она вручила сыну жёлтый конверт — фирменный, дорого пахнущий кожей Loewe — и наклонилась к его уху, не скрывая презрения:

— Делай сейчас. Пока она сломлена.

Леандро подошёл ко мне. Он ни разу не посмотрел на нашу дочь — крошечную, всего шесть минут от роду. Он смотрел только на меня. Словно ребёнок, потерявший интерес к игрушке, которая ему надоела.

Он бросил бумаги на мой живот — туда, где под больничной простынёй ещё кровоточили швы после экстренного разреза.

— Подписывай, — произнёс он ледяным, чужим голосом. — Ты получила своё — поймала меня на ребёнке. Теперь между нами всё закончено.

По бокам от него стояли двое мужчин — не медики, а профессиональная охрана, нанятая его матерью. Они ждали одного движения, чтобы вывести меня из больницы. Прямо в ночь. Прямо в метель, которая в тот день парализовала Мадрид.

Вивиана даже не пыталась скрыть удовлетворения.

— Ты не из нашей семьи, — сказала она, поправляя безупречную юбку. — Ты никто. Сирота. Девочка с улицы, на которую мой сын слишком долго тратил силы. Теперь у нас есть наследница — ребёнок по крови. Ты больше не нужна.

Но они не знали одного.

Ни Леандро, ни Вивиана, ни их «идеальная» новая избранница.

Особняк в Ла Моралеха, из которого меня собирались выбросить, принадлежал мне.

И принадлежал всегда.

И 1,3 миллиарда евро, которые мой отец оставил на моё имя, — тоже.

Их гордыня помешала им проверить документы. Их спешка ослепила. Их уверенность в моём бессилии ослепила ещё больше.

Меня вывезли к чёрному входу приёмного отделения. Ветер так рвал больничную простыню на моих коленях, словно хотел сорвать с меня последнюю защиту. Дочь дрожала, прижимаясь к моему сердцу. Мне казалось, что буря пытается вырвать её у меня из рук.

Но именно там, в ледяной мгле, началась новая версия меня.

Версия, которая не собиралась униженно уходить.

Версия, которая знала правду.

Версия, которой принадлежал их мир.

Глава 1. Метель, которая родила правду

Мадридская метель того дня войдёт в хроники.

Её назвали La Tormenta Blanca.

Но для меня она стала первым дыханием свободы — пусть и ледяным, пусть и страшным.

Колёса инвалидной коляски застревали в снегу. Мужчины-охранники жестом указали мне на тёмный переулок за больницей — им было плевать, как я доберусь. Главное — выполнить приказ Вивианы Иттурбе, женщины, которая привыкла отдавать приказы всем: от слуг до министров.

— Вы хотя бы вызовите такси… — мой голос сорвался на шёпот.

— Не входит в контракт, señora, — ответил один из них.

Они развернулись и ушли.

Двери закрылись.

Метель поглотила остатки тепла.

Я осталась одна.

Я, моя дочь, и холод, шедший будто из самого неба.

Когда ветер ударил мне в лицо, я почувствовала, что куда-то исчезает страх, растворяется, уступая место другой силе — той, что давно жила во мне, но была глубоко спрятана за годами послушания. Я прижала малютку к груди так крепко, словно держала в руках не ребёнка — а ключ к своей новой судьбе.

Шрамы на теле жгли, но было ещё кое-что, что жгло сильнее — унижение.

Оно стало огнём внутри меня.

— Клара… — прошептала я, глядя на её крошечное личико. — Мы больше никогда… слышишь? Никогда не будем просить милости у тех, кто хотел нас уничтожить.

На санпропускнике стояла медсестра, наблюдавшая сцену. У неё были тёмные глаза, полные сострадания, которое я не могла вынести — мне казалось, что от тепла в них я сломаюсь.

Она подошла.

— Señora… вы не можете остаться здесь. Но… — она оглянулась по сторонам. — Я вызову для вас скорую-такси. Это всё, что могу.

Она накрыла меня своим шарфом.

Тот шарф я сохранила навсегда — напоминание о том, что настоящая доброта приходит от незнакомцев, а не от тех, кому ты дала годы жизни.

Через сорок минут меня уже увозили в небольшую муниципальную гостиницу при больнице. Там было тепло. Там никто не знал, кто я. Никто не спрашивал о Леандро, о его матери, о газетах, где их семейство позировало, словно короли.

Там впервые за долгие месяцы я уснула спокойно — с дочкой на груди, в объятиях мягкого света ночника.

Глава 2. Завещание, которое они забыли

Наутро мне позвонил адвокат моего отца.

Я не знала, что лучшие юристы страны следили за моим положением.

— Señora Монтеро, — сказал спокойный, бархатный голос. — Я получил уведомление из больницы. Позвольте мне подъехать.

Через час он был в дверях гостиницы — высокий, седой, элегантный мужчина по имени Рафаэль Кортес.

Он увидел меня — бледную, измученную, в трещащей от холода больничной одежде — и только крепче сжал портфель.

— Они это сделали, — сказал он, не спрашивая. — Я предполагал.

Он протянул мне два документа.

Первый — завещание отца, где было указано:

«Все имущество, все активы, недвижимость, доли, счета, а также дом в Ла Моралеха передаются моей единственной дочери — и только ей.»

Второй — письмо отца, написанное рукой человека, который всегда предвидел больше других.

«Если когда-нибудь те, кто будут рядом с тобой, забудут твою цену — напомни им, чья кровь течёт в твоих венах.

Ты сильнее, чем кажешься.

И богаче, чем они могут себе представить.»

Я почувствовала, как по щеке скатилась слеза — единственная, которую я позволила себе.

Рафаэль сел напротив.

— Вам нужно вернуться в дом, señora. Это ваша собственность. И вам нужно подать заявление на судебный запрет против мужа и его матери. Они совершили преступление — оставили вас после родов на морозе, под угрозой жизни ребёнка.

— Я хочу больше, чем запрет, — прошептала я. — Я хочу, чтобы они потеряли всё, что считали своим миром.

Рафаэль тихо улыбнулся.

— Тогда нам придётся действовать красиво.

Глава 3. Особняк, который встретил свою хозяйку

Через три дня я стояла у ворот Ла Моралеха — не в больничной рубашке, а в пальто, которое купил мне Рафаэль. Клара спала в коляске. Снег уже растаял. Метель ушла. Но то, что она родила, осталось.

Ворота открылись передо мной автоматически. Меня ждали.

Трое охранников — новых, нанятых мной.

Хозяйка вернулась домой.

Когда я вошла в холл, Леандро спустился по лестнице босиком, со смартфоном в руке.

— Что ты здесь делаешь? — спросил он, растерянно останавливаясь на середине пролёта.

Я подняла голову.

— Живу у себя.

Он рассмеялся — нервно.

— Не смеши. Дом мо—

— Дом МОЙ, — я положила на мрамор стол копию документов. — И всегда был моим. В отличие от тебя, я читала то, что подписывала.

Вивиана появилась следом. Её лицо вытянулось.

— Это недоразумение, — сказала она сухо.

Я посмотрела на неё так, как никогда не осмеливалась раньше.

— Недоразумение — это вы. Вы думали, что можете решать мою судьбу. Но закон решает иначе.

Рафаэль вошёл следом, передавая мне ещё одну папку.

— Señora Иттурбе, — сказал он, обращаясь к Вивиане. — Вы обязаны освободить дом в течение 48 часов. Все счета, которыми вы пользовались, были оплачены наследственными активами señora Монтеро. Это — незаконное обогащение. И это только начало расследования.

Вивиана побелела.

— Ты… ты не понимаешь, девочка…

— Я понимаю всё, — ответила я. — Особенно то, что вы пытались разрушить меня там, где женщина наиболее уязвима: в момент рождения ребёнка.

Но я выжила.

И теперь ваша очередь почувствовать беззащитность.

Она сделала шаг ко мне, но один из охранников остановил её.

— Вы не можете приближаться к хозяйке особняка.

Хозяйке.

Ко мне.

Слово разрезало воздух. И что-то внутри меня встало на место — словно судьба наконец позволила мне занять свой трон.

Глава 4. Тайны Иттурбе

Следующие десять дней превратились в вихрь разоблачений.

Рафаэль открыл счета Леандро.

Я увидела, как он месяцами тратил мои деньги — покупая подарки своей любовнице, проплачивая её обучение, оплачивая аренду апартаментов в центре.

Но самое страшное — не деньги.

Самое страшное — документы, к которым Леандро получил доступ благодаря браку.

Он знал о наследстве.

Он скрывал это от меня.

Он пытался оформить через поддельное доверенность доступ к моим активам.

— Он планировал перевести часть средств на офшорный счёт, — сказал Рафаэль. — Он не просто предатель. Он преступник.

У меня дрогнули пальцы, но голос был твёрд.

— Делайте всё по закону.

Суд запретил ему приближаться ко мне и ребёнку.

Его имущество арестовали.

Его мать начала умолять через адвокатов «найти компромисс».

Компромисс…

С людьми, которые выбросили меня в метель с новорождённой?

Нет.

Глава 5. Возмездие приходит тихо

Суд длился шесть месяцев.

За это время Клара росла, смеялась, тянулась ко мне маленькими ручками — она стала смыслом каждого моего дня.

Леандро же приходил в суд всё более подавленным. От прежнего уверенного в себе наследника семьи Иттурбе не осталось ничего. Лишь тень.

В день оглашения решения зал был полон прессы.

Судья зачитал:

— Все претензии Леандро Иттурбе на совместно нажитое имущество отклоняются.

— Брак недействителен ввиду мошеннических действий.

— Полная опека над ребёнком передаётся матери.

— Особняк, счета, активы признаны принадлежащими señora Монтерo.

— Семейству Иттурбе предъявляется иск о возмещении морального и физического вреда.

Леандро поднял на меня глаза.

В них больше не было льда.

Только пустота.

— Ты… разрушила меня, — прошептал он.

Я приблизилась.

Не для того, чтобы унизить.

А чтобы сказать правду.

— Нет, Леандро.

Ты разрушил себя сам.

Я лишь отняла у тебя то, что никогда не принадлежало тебе.

Он опустил голову.

Больше мы никогда не говорили.

Глава 6. Новая жизнь

Прошло два года.

Особняк снова наполнился смехом — смехом моей Клары, бегающей по мраморным коридорам. Я вернулась к работе в фонде своего отца, стала управлять инвестициями, которые раньше пугали меня своим масштабом.

Мир, который раньше был слишком большим для меня, теперь лежал у моих ног.

Иногда я вспоминала ночь метели.

Как я сидела на инвалидной коляске с ребёнком в руках, бездомная, сломленная, брошенная.

Но теперь я знала:

Иногда судьба ломает тебя только затем, чтобы ты увидела собственную силу.

Иногда тебя выбрасывают в бурю лишь затем, чтобы ты нашла путь домой.

Иногда люди думают, что уничтожили тебя — а на деле пробудили твоё истинное Я.

Я стала тем, чего больше всего боялась Вивиана Иттурбе.

Хозяйкой своего мира.

И женщиной, которую невозможно сломать.

 

Глава 7. Дом, который умел хранить секреты

Прошло два года с той ночи, когда я стояла под снегом у чёрного выхода больницы. Жизнь наладилась настолько, что иной раз казалось, будто всё, что случилось тогда, было страшным кошмаром, который исчезает с первым солнечным лучом.

Но именно такие кошмары — самые правдивые. Они оставляют след глубже любых шрамов.

Особняк в Ла Моралеха стал моим настоящим домом впервые. Не музеем чужих правил, не клеткой, где каждый шаг контролировался Вивианой, а пространством, в котором я могла дышать.

Каждый рассвет я встречала на балконе — с чашкой горячего кофе и Кларой, которая требовала «птичек! птичек!» и смеялась, когда воробьи садились на парапет.

Но в какой-то момент, в тишине одного из таких утр, я стала замечать странности.

Сперва — еле уловимые.

Букет свежих лилий, который я не заказывала.

Горничная, нервно теребящая фартук, когда я спрашивала о доставке.

Охранник, который уверял, что камер наблюдения никто не касался, хотя на мониторе было видно короткое отключение.

Сначала я не придавала этому значения.

Пока однажды вечером не открыла дверь в кабинет Леандро.

Глава 8. Комната, которую лучше было не открывать

Кабинет на втором этаже был тем местом, куда я не заходила почти два года.

Слишком много там было воспоминаний — его голос, его запах, его бумаги, его переписки с той, ради которой меня бросили под метель.

Но однажды, укладывая Клару, я заметила, что дверь в этот кабинет приоткрыта.

Я точно помнила, что закрывала её.

Я вошла.

В воздухе пахло табаком — тем, который Леандро никогда не курил.

Значит — кто-то был здесь.

На столе лежала толстая папка.

На ней — наклеенный синий стикер с двумя словами:

“Para la verdad” — «Для правды».

Мои пальцы дрожали, когда я открывала её.

Внутри — не документы.

Фотографии.

Сотни.

Каждая — из той части жизни Леандро, которую он никогда не показывал.

Сфотографированные страницы переписок, расписки о долгах, договоры о продаже ценных бумаг, которые он оформлял украдкой.

Но главное — в середине папки я нашла письмо.

Пожелтевший лист, написанный рукой, которую я узнала с первого взгляда.

Рукопись моего отца.

«Если ты читаешь это, значит, то, чего я боялся, случилось.

Семья Иттурбе — не те, кем кажутся. Их состояние — мираж, поддерживаемый чужими руками. Я хотел предупредить тебя при жизни, но не успел.

Берегись.

У них есть тайна.

Тайна, которая способна уничтожить всё вокруг.

И если они узнают, что она у тебя, — уничтожат и тебя.»

Тайна.

Слово лёгкое — как снег, который тает на ладони.

Но звучащее так тяжело, будто в нем скрыта пропасть.

Я подняла взгляд на стену — и замерла.

На полке стояла рамка с фотографией.

Мы с Леандро.

На приёме в музее Прадо.

Год до свадьбы.

Но рамка была поставлена…

не так.

Она была развернута ко мне задней стороной.

Как будто кто-то недавно ставил её обратно.

Глава 9. Возвращение того, кто не имеет права вернуться

Ночью мне снился отец.

Он стоял на поляне, окружённый метелью.

Протягивал мне руку.

Хотел что-то сказать, но ветер срывал слова.

Я проснулась в холодном поту.

В доме было тихо.

Слишком тихо.

Я спустилась на кухню сделать чай — и почувствовала запах.

Запах дорогих мужских духов.

Тех, что носил Леандро.

Я вздрогнула.

— Это невозможно… — прошептала я.

Но шаги за спиной не были плодом воображения.

— Ты всё-таки изменилась, — услышала я знакомый голос.

Я обернулась.

И увидела его.

Леандро.

Он стоял в дверях кухни — такой же красивый, как когда-то, но осунувшийся, с легкой щетиной, в недорогой куртке вместо дизайнерских пальто, в которых он любил ходить.

Глаза его были… пустыми.

Трезвыми.

И очень, очень усталыми.

— Как ты вошёл в дом? — мой голос дрожал, но я стояла прямо.

— Я знал коды, — он пожал плечами. — Ещё не всё изменилось, видишь?

— Охрана—

— Я обошёл их. Они проспали. Слишком расслабились.

Он шагнул ближе.

Я ощущала запах его духов, словно это был призрак прошлого, который я давилась попытками забыть.

— Не подходи ближе, — сказала я твёрдо.

Он остановился.

А затем произнёс фразу, от которой у меня похолодели руки:

— Они идут за тобой.

И я — единственный, кто может тебя предупредить.

Глава 10. Те, кто стоит во тьме

— Кто «они»? — спросила я, удерживая равновесие.

— Моя семья, — его голос стал усталым. — Но не только она.

Он провёл ладонью по волосам — жест детский, отчаянный.

— Ты думаешь, Вивиана действовала сама? Думаешь, она хотела выбросить тебя из дома, потому что ты «не подходишь» для нашего рода? Это… детский сад. Она пешка. Как и я был пешкой.

— В чём?

Он посмотрел на меня так, как смотрят люди, которые слишком долго жили во лжи.

— В чужой игре.

В игре тех, кто построил империю Иттурбе.

Но не нашими руками.

И уж точно не на честных деньгах.

Я почувствовала, как что-то в груди сдавило дыхание.

— И что им нужно от меня?

Леандро тихо рассмеялся — горько, криво.

— Всё.

Ты — наследница Монтеро.

Ты — контролируешь доступ к капиталу, который они много лет пытались поглотить.

Ты — препятствие.

Он сделал ещё шаг.

— И теперь… ты владеешь домом, архивом… и, возможно, самой тайной, которая может уничтожить всю империю Иттурбе.

Я снова вспомнила слова отца:

«У них есть тайна…»

— Почти два года они думали, что ты сломлена, — продолжил Леандро. — Что тебя можно стереть, как пятно на мраморе. Но ты выжила. Ты вернулась. И ты взяла власть. Они этого не прощают.

Он замолчал.

А затем прошептал:

— Они собираются вернуть то, что считают своим. Даже если придётся забрать твою жизнь.

Мои руки похолодели.

— Тогда почему ты здесь? — спросила я. — Чтобы предупредить? Или чтобы закончить то, что начал?

Он медленно опустил глаза.

— Потому что я устал быть их собакой. И… — он поднял взгляд — в нём не было ни тени прежнего высокомерия. — Потому что Клара — моя дочь.

На мгновение время остановилось.

А затем я услышала мягкие шаги в коридоре.

Клара.

Плакала.

Леандро сделал движение к двери ребёнка.

Я преградила ему путь.

— Тронешь её — клянусь, я уничтожу тебя так, как ты даже представить не можешь.

Он остановился.

И впервые за всё время — кивнул.

— Именно поэтому я здесь. Потому что ты — единственная, кто может защитить её.

Он поднял голову и прошептал:

— Ибо те, кто идёт за тобой, не остановятся перед ребёнком.

Глава 11. Союз с дьяволом

Я долго молчала.

Внутри меня боролись две женщины:

Та, что когда-то любила Леандро.

И та, что пережила от него предательство.

Но сейчас это было неважно.

Важно было одно:

Клара.

— Хорошо, — сказала я. — Говори всё. До последнего нюанса.

Он сел за кухонный стол, будто впервые за два года позволил себе отдохнуть.

— Им нужно досье, которое спрятал твой отец. Он владел информацией, способной разрушить Иттурбе. Он хотел передать её тебе, но умер слишком рано. И теперь, когда они поняли, что досье могло оказаться у тебя… они не остановятся.

— Что за информация?

Он сжал руки.

— Убийства.

Мошенничества.

Отмытые миллионы.

Сделки с людьми, которых лучше не иметь врагами.

— Ты участвовал в этом?

Он отвёл взгляд.

— Я был молод и глуп. И я думал, что это — просто бизнес. Проблемы решаются деньгами. Люди — расходный материал. А потом понял, что стал частью машины, которая убивает всех, кто мешает. Я думал сбежать. Но не смог.

Он поднял глаза.

— А теперь… я хочу хотя бы одну вещь сделать правильно.

Снаружи раздался звук мотора.

Громкий.

Тяжёлый.

Не принадлежащий соседям.

Леандро резко обернулся.

— Они здесь.

Он схватил меня за руку.

— Слушай. Если хочешь выжить — доверься мне хотя бы сейчас.

Я вырвала руку.

— Я доверю тебе только одно — свою ненависть.

Он кивнул.

— Отлично. Ненависть — тоже сила. Используй её.

Свет фар прорезал окна.

Дом содрогнулся.

— Идут за досье, — сказал он. — Но если найдут тебя… или Клару… конец.

— Что делать?

Он посмотрел на меня впервые за долгое время так, как будто перед ним была не женщина, которую он предал, а партнёр.

— Бежать. Сейчас же.

— Куда?

Он наклонился ближе.

И прошептал:

— Туда, где хранится правда.

В подземный архив Монтеро.

Твой отец оставил там всё, что погубит их.

И возможно…

погубит нас обоих.