Розовые щёки невесты

Анна на мгновение замерла, глядя на покойницу. Белое платье, чуть скомканное на груди, будто дышало. Лицо девушки казалось живым — неестественно розовым, будто она просто уснула после долгого танца.

Сколько тел она видела за последние месяцы — и ни одно не выглядело так. Смерть всегда оставляла след: серый, синеватый, восковый. Но эта — словно играла с ними в прятки.

Анна машинально скрестила руки, чувствуя, как холод проходит сквозь тонкий халат. Внутри поднялось знакомое ощущение — тревога, которую не объяснить.

— Странная, — пробормотала она и шагнула ближе.

Старшая медсестра, Валентина Павловна, нахмурилась:

— Чего застыла, Анна? Помогай! Подключайся, будем готовить к осмотру.

Анна кивнула, но не смогла отвести взгляд от лица невесты. Губы девушки чуть приоткрыты, на ресницах — следы туши, будто она плакала перед смертью. На левой руке — кольцо, новое, блестящее, с тонким орнаментом. Казалось, рука вот-вот дрогнет.

Когда тело перенесли в зал, Анна тихо подошла к столу и сняла с покойницы вуаль. В этот момент лампа, висящая над столом, слегка замигала. Казалось, воздух сгустился, стал вязким.

— Ты тоже это чувствуешь? — прошептала она, не замечая, как говорит вслух.

— Что — это? — отозвался санитар Семёнович, заглядывая через плечо.

— Холод… странный.

Он посмотрел на неё с лёгкой улыбкой.

— Холод здесь — наш постоянный житель, Анечка. Не принимай близко.

Но что-то всё же было не так.

Глава 1. Пульс под кожей

Позже вечером, когда все разошлись, Анна осталась одна — ей поручили до конца смены убрать инструменты и помыть стол. Морг погрузился в густую, глухую тишину. Только холодильные камеры издавали ровное гудение.

Она надела перчатки и, не глядя, взяла швабру. Но взгляд всё равно тянулся к телу невесты. Оно лежало под простынёй, а под лампой белая ткань казалась голубоватой.

Анна обошла стол, намеренно не глядя на лицо. Но когда проходила мимо, краем глаза заметила движение.

Она замерла.

Показалось?

Подошла ближе. Сердце билось громко, как будто кто-то стучал изнутри груди.

Она медленно подняла край простыни.

Щёки невесты по-прежнему были розовыми. Только теперь — ещё ярче.

— Господи… — выдохнула Анна.

В этот момент раздался тихий звук — не то вздох, не то шорох. Анна отпрянула, ударившись спиной о стену. Простыня сползла на пол.

Она не верила глазам: грудь покойницы медленно, едва заметно приподнималась.

Глава 2. Возвращённая

Анна выскочила в коридор, крича:

— Валентина Павловна! Семёнович! Она… живая!

Из дежурной комнаты высунулась голова Семёновича.

— Что случилось, Ань?

— Она дышит! Невеста!

Он хмуро посмотрел на часы, потом на Анну.

— Невозможно. Осмотр был, врач подтвердил смерть.

— Посмотрите сами! — воскликнула Анна, хватая его за рукав.

Они вернулись к столу. Семёнович поднял простыню, долго всматривался, потом медленно приложил два пальца к шее девушки.

Минутное молчание.

Затем он резко выпрямился.

— Чёрт побери… Пульс. Едва, но есть.

Анна схватила телефон:

— Надо вызвать скорую!

— Подожди! — остановил её Семёнович. — Документы уже оформлены. Если сейчас поднимем шум — всем влетит.

— Вы с ума сошли?! Женщина живая!

Он поднял глаза, усталые, потухшие.

— Думаешь, впервые?

Анна остолбенела.

— Что вы…

— Бывает, — прошептал он. — Иногда люди, которых привозят к нам, не совсем мертвы. Или… не совсем живы.

Он посмотрел на девушку. — Только вот далеко не каждый потом возвращается.

Глава 3. Голос из-под простыни

Анна всё равно вызвала скорую. Пока они ехали, она осталась рядом, держа руку невесты. Кожа была прохладной, но под пальцами что-то лёгкое — как дрожь.

Она тихо говорила:

— Держись, милая. Просто дыши.

И вдруг услышала:

— Он… не жених…

Анна вздрогнула, выронила руку. Голос был едва слышен, сиплый, будто ветер сквозь щель.

— Что?..

Но губы покойницы больше не шевелились.

Когда приехала скорая, врач проверил дыхание и пульс.

— Слабая кома. Как она тут оказалась? — буркнул он. — Если бы ещё час — всё.

Анна стояла в стороне, не отрывая взгляда от каталок. Когда невесту увезли, внутри у неё было ощущение, будто кусок её самой тоже забрали.

Глава 4. Возвращение

Через несколько дней в морге заговорили.

Свадебная история прогремела по городу. Оказалось, что девушка — Софья Мельникова — пришла в сознание в больнице. Отравление было редким ядом растительного происхождения, дозу рассчитали мастерски, но организм молодой женщины оказался крепче.

Софья проснулась и первым делом спросила:

— Где мой муж?

Но никто не решился ответить. Жених не выдержал нервного срыва — его нашли в ту же ночь на мосту.

Глава 5. Письмо

Анне пришло письмо — не по адресу морга, а лично ей. Почерк тонкий, женский.

“Анна Сергеевна,

Я помню Ваш голос.

Вы говорили: “Просто дыши”.

Если бы не Вы — я бы не вернулась.

Но теперь я не знаю, зачем вернулась.

Иногда смерть честнее, чем жизнь.

Софья.”

Анна долго держала письмо в руках. Ей хотелось ответить, но она не знала, как. Ведь в её жизни тоже был человек, которого смерть освободила.

Глава 6. Тайна морга

Через неделю, поздно вечером, Анна снова дежурила одна. На часах было почти полночь, когда вдруг отключился свет. Она нащупала фонарь и пошла в зал.

Из одной из камер доносился тихий стук.

Ровный, редкий.

Она открыла дверь, направила луч внутрь — пусто. Только лёгкое облачко пара.

Когда повернулась — за её спиной стояла девушка в белом платье. Та самая.

— Софья?.. — едва выдохнула Анна.

Но лицо было другим: слишком бледным, почти прозрачным, а щёки — розовые, как у живой.

— Ты спасла меня, — произнесла она, улыбаясь. — А теперь я пришла за остальными.

— За кем?..

— За теми, кто оставил нас между мирами.

И вдруг лампы вспыхнули. Пустой зал. Ни следа девушки. Только на полу — капля розового, как кровь, жемчуга.

Глава 7. Последняя запись

Наутро Анну нашли дежурные. Она сидела на полу, прижимая к груди маленький свёрток — тот самый жемчуг.

На столе лежал её дневник. Последняя запись:

«Иногда смерть — не конец, а возвращение.

Я знаю это теперь точно.

Невеста вернулась за справедливостью.

И, может быть, когда она найдёт её — отпустит и меня».

Эпилог

Через месяц в морге появился новый уборщик. Когда его ввели в зал, он заметил под лампой странное пятно, похожее на тень от женской фигуры.

— А кто здесь раньше работал? — спросил он.

— Была одна, — ответил Семёнович, опуская глаза. — Хорошая, тихая женщина.

— И где она теперь?

— Говорят, ушла с одной из невест. Только кто из них — не разобрали.

И в этот момент лампа над столом слегка дрогнула. На мгновение показалось, что в воздухе мелькнуло лицо — с розовыми, почти живыми щёками.

Глава 8. Тень у дверей

После исчезновения Анны морг словно вымер. Даже самые разговорчивые сотрудники стали замолкать при упоминании её имени. Семёнович ходил угрюмый, ссутулившись, избегая смотреть в глаза новым работникам.

Но время шло, и постепенно всё стало возвращаться к привычному порядку. Только вот странности не прекращались.

По ночам кто-то слышал шаги в пустом коридоре — медленные, ровные, будто кто-то обходил помещения, проверяя порядок. На утро дежурные находили двери камер слегка приоткрытыми, хотя перед уходом запирали их на ключ. Иногда на столах появлялись свежие следы уборки — влажные круги от тряпки, хотя никого не назначали на ночное дежурство.

— Опять твоя покойница порядок наводит, — ворчала Валентина Павловна, перекрещиваясь.

— Молчи, — мрачно отвечал Семёнович. — Не дразни.

Он знал, что в тот день, когда исчезла Анна, камера с телом невесты была пуста. Наутро её увезли в больницу, где она якобы умерла уже окончательно. Но тело обратно так и не вернули.

Глава 9. Возвращение Софьи

Прошло полгода.

Софья Мельникова официально числилась покойницей. Но однажды, в начале осени, к зданию морга снова подъехала серая машина. Из неё вышла женщина в длинном пальто и шляпе с вуалью. Дежурная попыталась остановить её, но та показала документ с печатью и тихо произнесла:

— Мне нужно поговорить с Семёновичем.

Он вышел, морщась от света. Когда поднял взгляд, побледнел.

— Софья?..

Она кивнула.

— Я должна кое-что вернуть.

В её руке был маленький свёрток — тот самый, что Анна держала перед исчезновением. Белый платок с жемчужинами.

— Она спасла меня, — тихо сказала Софья. — Но теперь она не может уйти. Её душа застряла здесь.

Семёнович молчал.

— Что вы хотите от меня?

— Помогите ей. Вы же знаете, как.

Он медленно перекрестился.

— Знаю. Но не уверен, что смогу.

Глава 10. Ночь открытых дверей

В тот вечер он остался один. Взял ключи от всех камер, старый фонарь и отправился в зал.

Воздух был ледяной, как будто кто-то специально включил морозильники на полную мощность.

На столе лежал тот самый платок.

— Анечка… — позвал он. — Если ты здесь, покажись.

Долго было тихо. Потом где-то у двери послышался мягкий шаг. Свет фонаря дрогнул, и в его круг вошла женская фигура — в белом халате, волосы собраны, лицо спокойное.

— Вы пришли, Семёнович, — произнесла она.

— Пришёл. Хочу понять, чего ты хочешь.

Анна посмотрела на него, и в её взгляде было что-то не от мира сего — глубокое, чужое.

— Я не хочу, чтобы кто-то ещё страдал, как я. Или как она.

— Софья?

Анна кивнула.

— Она не умерла тогда. Но её жизнь оборвали позже — по-другому. Те, кто отравил, ещё живут, и один из них приходит сюда.

— Кто?

— Твоя новая начальница, Валентина Павловна.

Семёнович замер.

Глава 11. Исповедь Валентины Павловны

Наутро он не выдержал и подошёл к Валентине. Та сидела за столом, пила кофе, как ни в чём не бывало.

— Валь, скажи честно… ты знала Софью Мельникову?

Женщина побледнела.

— Откуда ты…

— Знала или нет?

Она долго молчала, потом резко поднялась.

— Да! Знала! Она была дочерью моего брата!

— Тогда зачем?..

— Потому что она всё разрушила! — закричала Валентина. — Она увела у моей дочери жениха! Мы готовили свадьбу, они должны были быть счастливы, а потом эта… Софья!

Её глаза налились слезами, но в голосе не было раскаяния — только горечь.

— Я не хотела убивать. Я просила подругу Софьи напоить её настойкой, чтобы та просто потеряла сознание… а потом всё пошло не так.

Семёнович смотрел на неё с ужасом.

— Ты осознаёшь, что теперь она вернулась?

— Кто?

— И Софья, и Анна.

Женщина побледнела, но лишь отмахнулась:

— Суеверия.

Глава 12. Последняя ночь

Той же ночью Валентина осталась в морге одна — из-за «проверки».

К полуночи свет начал мигать.

Из коридора доносился лёгкий звон — будто кто-то ронял по одной жемчужине на пол.

— Кто здесь?! — крикнула она.

Ответом был шёпот:

— Я просто дышу…

Валентина отпрянула, упала, вцепившись в край стола. Из тьмы выступили две фигуры — Анна и Софья.

Обе — в белом. Лица их были спокойными, только глаза — глубокие, бесконечно тёмные.

— Ты лишила жизни невинную, — сказала Анна. — И из-за тебя я осталась между мирами.

Валентина закричала, бросилась к двери, но та не поддалась. Свет мигнул — и погас.

Когда утром пришли сотрудники, её нашли мёртвой у входа. Причина смерти — остановка сердца.

Глава 13. Свет под потолком

С тех пор морг словно очистился. Исчезли шаги, странные звуки и внезапные перебои света.

На месте, где нашли Валентину Павловну, теперь всегда стоит ваза с живыми цветами.

Говорят, что каждое утро кто-то невидимый приносит туда розу.

Семёнович уволился, оставив на столе короткую записку:

“Они нашли покой.

Пусть никто больше не тревожит мёртвых — они добрее живых.”

Эпилог

Новый директор морга, разбирая архив, наткнулся на старый конверт. Внутри — фотография: две женщины в белом халате, улыбаются. Подпись карандашом:

«Анна и Софья. 2023 год. Начало новой жизни».

Он долго смотрел на фото, потом перевернул его. На обороте аккуратным почерком было выведено:

«Живи. Просто дыши.»

И в тот момент лампа над его головой мягко вспыхнула — розоватым, почти тёплым светом.

 

Глава 14. Новый сторож

Прошло несколько месяцев после странной смерти Валентины Павловны. Морг снова заработал в обычном режиме, будто ничего не случилось. Сотрудников заменили новыми, и никто из них не знал, какая тень осталась в этих стенах.

Одним из новых работников стал мужчина по имени Алексей. Высокий, спокойный, с задумчивыми глазами. Он был военным фельдшером, пережившим войну, и потому не боялся ни крови, ни мертвых.

— В морге страшно только тем, кто не умеет слушать тишину, — сказал он в первый же день, когда коллеги шутили о «призраках».

Семёновича уже не было, но его имя всё ещё произносили шёпотом — как будто человек ушёл не совсем. Говорили, что он умер вскоре после увольнения, тихо, дома, и перед смертью всё повторял:

— Дыши… просто дыши…

Алексей не придавал значения этим историям. Пока однажды ночью сам не услышал шаги.

⸻

Глава 15. Стеклянный звук

Он дежурил один. Часы показывали два ночи. Морозильные камеры тихо гудели, лампы светили тускло, создавая длинные тени.

Алексей сидел за столом и читал старую медицинскую книгу, когда вдруг послышался лёгкий звон — будто кто-то уронил на пол маленькую бусину.

Потом ещё один. И ещё.

Он поднялся, подошёл к двери. Коридор был пуст. Но на полу, у самой стены, лежала жемчужина.

Белая, чуть розоватая, будто живая.

Он наклонился, поднял её — и почувствовал слабый аромат духов. Едва уловимый, но знакомый, как из детства — запах жасмина и чего-то горького.

Когда он выпрямился, свет дрогнул, и в зеркале напротив мелькнуло женское лицо.

⸻

Глава 16. Тени под лампой

Он обернулся — никого.

Только отражение белого стола и холодильных дверей.

Но в зеркале, словно в другой реальности, по залу шла женщина в халате, несшая швабру.

Её движения были плавными, привычными, а лицо — спокойным, почти задумчивым.

— Анна… — невольно вырвалось у Алексея.

Имя всплыло само собой, хотя он не знал, откуда оно.

В тот момент лампа над тележкой моргнула, и зеркало почернело. Алексей бросился к нему, но увидел лишь своё отражение и жемчужину в руке.

⸻

Глава 17. Фотография

На следующий день он полез в архив — старую пыльную комнату, где хранились личные дела сотрудников. Хотел узнать, кем была эта Анна, о которой все шептались.

В папке «2023» он нашёл её анкету.

Анна Сергеевна Власова, 36 лет.

Принята уборщицей. Освобождена условно-досрочно.

Причина увольнения — неявка на работу.

На обороте кто-то карандашом написал: «Она спасла одну невесту и ушла вслед за другой.»

Рядом в той же папке лежала фотография: две женщины, улыбающиеся на фоне белых стен. Та самая, что видели в кабинете директора.

Но теперь под фото появилась новая подпись: «Живы обе.»

Алексей вздрогнул. Почерк был свежим. Чернила — ещё влажные.

⸻

Глава 18. Письмо без адреса

В тот же вечер ему принесли конверт. На нём не было имени, только печать морга. Внутри — короткое письмо:

«Если услышишь жемчуг — не поднимай.

Если почувствуешь запах жасмина — молчи.

А если услышишь дыхание — просто ответь: я жив.»

Подпись: А.С.В.

Алексей задумался. Ночью он долго не мог уснуть. Слова письма крутились в голове.

Когда глаза уже начали слипаться, ему вдруг показалось, что кто-то тихо вздохнул прямо у изголовья.

⸻

Глава 19. Дыхание

Следующие дни прошли спокойно. Но однажды в морг поступило тело молодой женщины — погибшей в автокатастрофе.

У неё были длинные тёмные волосы и неестественно розовые щёки.

Алексей не сразу понял, что именно его тревожит. Но когда он подошёл ближе, то увидел: на руке покойницы лежала жемчужина. Та самая, что он держал в ту ночь.

Он машинально приложил пальцы к её шее.

И замер.

Слабый, едва уловимый пульс.

— Нет… только не снова, — прошептал он.

Он метнулся к телефону, но аппарат вдруг зашипел, будто в нём кто-то дышал.

— Просто дыши… — прозвучал женский шёпот.

Телефон выпал из его руки.

⸻

Глава 20. Между мирами

Когда пришло утро, Алексея не нашли на рабочем месте. Двери морга были закрыты изнутри.

Дежурный вызвал охрану, вскрыли замок.

Внутри — тишина. На полу, под лампой, стояла металлическая тележка. На ней — тело неизвестной женщины. Лицо её было спокойно, щёки — розовые.

Рядом лежала карточка с новым именем:

Анна Власова. Дата смерти: отсутствует.

А под столом, в аккуратной кучке, блестели жемчужины. На полу среди них лежала записка:

«Теперь я дышу за двоих.»

⸻

Эпилог

С тех пор морг закрыли. Городские власти объяснили это «перепланировкой».

Но местные жители знают: по ночам возле старого здания можно услышать тихий, ровный звук — будто кто-то уроняет жемчужину, одну за другой.

Иногда в окне загорается тусклый розовый свет.

И если прислушаться, кажется, будто кто-то шепчет:

«Я жива. Просто дышу.»

А утром возле ворот нередко находят свежую белую розу.

С одной блестящей каплей росы — похожей на слезу или на жемчужину.