Убитая горем свекровь не видела смысла>>
Убитая горем свекровь не видела смысла жить без сына. Но случайная встреча изменила всё.
— Людмила Сергеевна, перекусите хоть немного, — мягко попросила Нина, тревожно глядя на свекровь.
— Не могу, — тяжело вздохнула женщина. — Еда не лезет.
Нина присела рядом, осторожно коснувшись её руки.
— Надо держаться, — шепнула она.
— Ради чего? — в глазах Людмилы не осталось ни надежды.
С тех пор как погиб Павел, прошло всего полгода. Его жена и мать страдали по-своему: Нина старалась держаться ради памяти мужа, а свекровь будто угасала с каждым днём. Она перестала выходить на улицу, почти ничего не ела, и прежняя энергичная женщина исчезла.
Нина тоже плакала ночами, но знала: Павел не хотел бы видеть их в таком состоянии. Он всегда был готов помочь другим — именно эта безрассудная доброта стоила ему жизни. В день пожара он вынес из огня котёнка, а сам погиб под рухнувшей балкой.
Однажды, уходя на работу, Нина шла тропой через лес и услышала всплеск. Рванулась к болотцу и увидела девочку лет десяти, тонувшую в жиже.
— Держись! — закричала она и, ухватившись за ствол деревца, вытянула ребёнка.
— Всё хорошо, ты спасена, — прошептала Нина. — Как тебя зовут?
— Аня, — еле слышно ответила девочка.
— Где твои родители?
— Нет… никого нет, — прошептала она.
Нина почувствовала холодок в груди. Взяв ребёнка на руки, она отнесла её домой.
Людмила Сергеевна ахнула:
— Господи, что случилось?
— Я её из болота вытащила, — ответила Нина.
Пожилая женщина усадила девочку и тихо произнесла:
— Значит, Бог сам привёл её к нам.
Прошло несколько дней. Аня жила у них. Сначала молчаливая и настороженная, она постепенно оттаивала. Людмила оживала вместе с ней: заплетала косички, готовила еду, рассказывала истории.
— У меня снова есть ради кого жить, — сказала она однажды вечером. — Может, Господь забрал сына, но подарил внучку?
Нина поняла: девочка пришла не случайно.
Но в посёлке быстро пошли слухи. И вскоре появился мужчина, представившийся дядей Ани. В руках у него была потрёпанная папка с документами.
— Я её воспитывал после смерти родителей, но не справился. Она моя кровь, должен вернуть домой.
Аня вцепилась в руку Нины:
— Не пойду к нему! Он кричит… он бьёт!
Эти слова стали приговором.
Началась борьба за опекунство. В органах опеки сказали: приоритет у родственника, если нет доказательств насилия. Нина и Людмила начали собирать свидетельства. Соседи подтверждали: девочка жила в страхе.
— Я не отдам её обратно в ад, — твёрдо говорила Людмила.
Суд длился три месяца. Мужчина уверял, что исправился, но при его взгляде Аня прятала лицо у плеча Нины.
— С кем ты хочешь жить? — спросил судья.
Девочка подняла глаза, полные слёз:
— С Ниной и бабушкой Людой.
Эти слова решили всё. Опекунство оформили за ними. Людмила плакала, но это были слёзы облегчения:
— Видишь, Ниночка, мы снова семья.
Прошло несколько месяцев. Дом, где раньше царила тишина, ожил смехом и шагами ребёнка. Людмила распрямилась, снова пела по утрам. Нина радовалась её переменам: в глазах свекрови появился огонёк.
Аня раскрывалась, как бутон. Она привыкала к заботе, училась смеяться без страха. По вечерам они рассматривали фото Павла, и девочка слушала истории о нём, словно о невидимом ангеле, охраняющем их семью.
Летом они втроём поехали к речке. После игр в воде и песен у костра Аня вдруг прошептала:
— Бабушка Люда, можно я тебя буду звать мамой?
Слёзы навернулись на глаза женщины:
— Зови, как сердце велит. Для меня ты уже родная.
Осенью они вместе собирали яблоки. Людмила улыбалась:
— Смотри, Ниночка, дом снова наполнен детским смехом. Это лучшее лекарство от горя.
И правда, стены дома дышали теплом.
Зимой, когда за окном мела метель, Аня обняла их обеих и сказала:
— Спасибо вам. Если бы не вы, я бы пропала.
— Нет, девочка моя, — прошептала Людмила, — это ты нас спасла.
И все поняли: жизнь подарила им второй шанс.